Мишке Истру в его армейской биографии всего третий раз выпала почетная задача нести караульную службу. Но он думал так, что если бы кому-нибудь или всем сразу великим физикам выпала доля морозной ночью два часа отстоять на посту, они убедились бы, что эти два часа в силу совершенно таинственных причин способны растягиваться как резина. Два часа превращались отчего-то в двадцать.
Почему-то там, в родном Кишиневе, время обладало противоположной особенностью. А вечерами на свиданиях с девушками сжималось с непостижимой силой.
Мучительно захотелось курить. Но даже он, Мишка Истру, вольно толковавший положения устава, придерживающийся традиционного мнения «устав не догма, а руководство к действию», понимал, что о курении на таком посту не может быть и речи.
Единственным утешением было сознание, что учения не вечны. Через пару дней наступит им конец. И тогда гарнизон, теплые казармы… «Окно в Европу» — полковой клуб… «Какая-никакая, а отдушина», — думал Истру.
Мишка никогда в жизни не имел привычки врать. Он имел привычку несколько приукрашивать события, возвеличивая в них свою собственную роль. Но в конце концов каждый видит мир по-своему, и тут уж, как свидетельствует наука, ничего не поделаешь… Истру действительно носил за оператором кинокамеру и кассеты к ней на киностудии «Молдова-фильм». Оператор был занудный, старый. И житье у Мишки было совсем не райское. Но факт причастности к искусству кино имел место в его биографии. Поэтому не кривя душой, честно глядя в зачумленные глаза начальника клуба Сосновского, Мишка внятно и проникновенно мог известить:
— До службы я работал на киностудии «Молдова-фильм».
Несмотря на все усилия, праздничный концерт трещал у Сосновского по швам. Лучший из танцоров, светло-русый, голубоглазый, но почему-то носивший высокотитулованную восточную фамилию Шакбекханов, был внезапно отозван в ансамбль песни и пляски военного округа. Аккордеонист-виртуоз, душа и надежда самодеятельности, прыгая через коня на занятиях по физкультуре, вывихнул ключицу и теперь лежал в санчасти, закованный в гипс. Лиля Матвеева, хотя и начала репетиции с гитаристом Игнатовым, из-за своего характера была солисткой столь же надежной, как и прогноз погоды. Голосок жены Сосновского Ольги, даже усиленный микрофоном, оставлял желать лучшего. Начальник клуба понимал обреченность ситуации, и у него даже будто бы побаливала печень. Хотя он точно знал, что печень здорова. Однако минутами ему хотелось жалеть об этом.
Мишка вырос перед ним словно из-под пола. Еще секунду назад в полутемном клубе Сосновский не видел никого, а теперь тут рядом навытяжку стоял рослый, красивый с лица солдат и заявлял, что он друг рядового Игнатова и до армии работал на киностудии «Молдова-фильм».
— Кем? — с надеждой спросил начальник клуба.
Мишка предвидел: первым вопросом будет именно — кем. Он не мог соврать старшему по чину, он бы презирал себя за это. Мишка решил сказать лишь половину правды:
— Артистом-дублером.
На самом деле однажды во время съемки кинокомедии он прыгал в воду с трехметровой вышки. Прыгал четыре дубля. И Мишка совсем не виноват, что в фильм попал пятый дубль, когда прыгал сам актер.
— Хорошо, — кивнул Сосновский. И предположил: — Вы желаете участвовать в художественной самодеятельности?
— Желаю, — выдохнул Мишка.
Он сам удивлялся, почему желание участвовать в солдатской самодеятельности так долго дремало в нем. Пробудил желание старшина Ерофеенко. Не так давно вечером он вошел в расположение второго взвода и радостно, словно весть о внезапной демобилизации, объявил, что сейчас пять человек отправятся на кухню чистить картошку, потому что машина, именующаяся картофелечисткой, сломалась по неизвестной причине. Ерофеенко назвал фамилии, среди которых была фамилия Славки Игнатова. Славка шустро вскочил и сказал:
— Разрешите доложить, товарищ прапорщик. Мне нужно в клуб на репетицию художественной самодеятельности.
— Опять двадцать пять, — смурно пробурчал Ерофеенко, но вдруг оживился. — Тогда вместо вас на кухню — рядовой Истру.
Сурен даже подпрыгнул от восторга. Наблюдательный Ерофеенко удовлетворенно кивнул и тут же принял соломоново решение:
— Рядового Асирьяна назначаю вам в помощники.
Сидя над ведром с картофельными очистками, Истру почувствовал неодолимую тягу к искусству. Мысли его были далеко, взгляд, как у странника, блуждал между пропахшими солдатскими щами стенами кухни и яркими огнями, ведущими в лес, к дороге, за которой был клуб. Как после признавался Сурен, ему показалось, что с минуты на минуту Мишка Истру разразится монологом Гамлета.
ebooksa