— Я хочу поднять тост за нашего общего друга. Жаль, он сегодня не с нами сидит за столом. Но все равно, я хочу поднять тост за Петра Петровича Матвеева. Я знаю его очень давно. С войны. Я служил в его роте. Во взводе тоже хорошего человека, недавно ушедшего от нас, Литвиненко Василия Николаевича. Это большое счастье — служить с такими людьми в боевые годы. Правда, потом меня ранили. Мы тогда в атаку шли, в штыковую. Василий Дмитриевич, может, и ходил в атаку? А вы, конечно, Игорь Петрович, не ходили, потому как по возрасту не воевали. Я вам скажу, Игорь Петрович, страшное дело — штыковая атака. Человеческими словами ее не описать. Может, музыкой описать можно. А словами нет. Бежали мы, помню. Впереди Петр Петрович с пистолетом ТТ. Я метра на два позади. Сапоги у меня не по размеру были, ноги едва передвигал. Так-то я вообще шибко бегал… Значит, я бегу, а рядом со мной локоть в локоть Литвиненко. И пуля мне в грудь угодила, правое легкое пробила… И встретились мы с Петром Петровичем только два года назад. В райисполкоме, совершенно случайно. Когда кандидатом в депутаты нашим он стал. За его здоровье!
Звонили колокола.
Голубым светом уходили в ночь их грустные ноты. Грустные и тревожные, словно ножом, колющие сердце монотонным чередованием.
Это было непостижимо. Вокруг на сто километров не было ни одного колокола, а они звонили.
Бом-бом… Бом-бом…
И каждый звук катился из края в край, обрастая эхом, как лавина снегом.
Желтый песок, которым обычно посыпали дорогу, был сейчас желтее, чем днем, потому что луна зависла полная и такая золотая, какой ее никто никогда не видел в этом небе. Деревья, казалось, тоже удивлялись ей и слушали колокола. Стояли неподвижно, напряженные.
Из-за валуна, летом мшистого, а теперь накрытого шапкой снега, вышел лось и вопрошающе посмотрел на Матвеева. Полковник и раньше встречал лосей в гарнизоне. Но в глазах этого лося ему увиделось нечто такое, от чего стало жутко. Казалось, это были знакомые глаза.
Полковник отвернулся и прибавил шаг. Полминуты спустя у него возникло желание посмотреть назад. Он оглянулся, но около валуна лося уже не было.
Матвеев остановился и закурил. И когда курил, вдруг понял, что колокола больше не звонят. Вспугнул их лось с такими странными глазами…
Нет, полковник знал, что он просто устал. Чрезвычайное происшествие в первой роте далось ему очень тяжело. Тяжело потому, что случилось, как говорится, на пустом месте. Ни боевая выучка, ни подготовка здесь ни при чем.
Шестеро солдат во главе с прапорщиком Ерофеенко на лыжах пошли на пищеблок за завтраком. На обратном пути в лесу попали в снежный заряд. Через несколько минут, когда пурга прошла, обнаружили, что прапорщик Ерофеенко, который шел первым, исчез. Стали искать его. Снег хотя и уменьшился, но все равно мешал видеть. Солдаты сбились с направления. Прапорщика им отыскать не удалось.
А время шло…
В батальоне была создана поисковая группа. Она без труда нашла шестерых ребят, живых и невредимых. Но вот с прапорщиком дело обстояло сложнее…
Его отыскали только через два часа. Когда налетел снежный заряд, прапорщик угодил в яму. Старую яму, возможно, бывшую землянку. И ничего страшного в этом не было бы, потому что прапорщик не сломал даже лыжи. Но… за спиной у него был термос с чаем. И этот термос повредил ему позвонки у затылка.
Тридцать минут спустя прапорщика увезли на вертолете в госпиталь в тяжелом состоянии…
А четверть часа тому назад полковнику Матвееву позвонил главный врач и сказал, что прапорщик Ерофеенко скончался в 12 часов 12 минут, не приходя в сознание…
ГЛАВА ВТОРАЯ
— В современных условиях, когда боевым действиям войск присущи исключительная маневренность и динамичность, большой пространственный размах, когда бой требует стремительного выдвижения войск из глубины для развития успеха или переноса усилий на другое направление, резко возросла роль маршевой подготовки, мобильности частей и подразделений.
Полковник Матвеев говорил с трибуны, что стояла на сцене клуба, ярко освещенного, заполненного офицерами. Шло полковое совещание, подводившее итоги минувшим учениям и определяющее задачи на будущее.
ebooksa