— Сидячая работа.
— Вот-вот… Мало ходишь…
Игорь снял шапку, шинель. Повесил на вешалку. Постучал сапогами о пол, стараясь сбить прилипший к ним снег.
Софья Романовна, продолжая улыбаться, укоризненно качала головой.
— Возьми метелочку. А еще лучше сними сапоги. Дам тебе шлепки. У нас в комнатах не принято ходить в сапогах.
— Ой, мама… На Петра ты никогда не ворчала. А я… Всю жизнь слышал: нельзя, не делай, подумай…
— Разве это плохо?
— Конечно, хорошо, — миролюбиво ответил сын, стаскивая сапог.
Времени у Игоря было в обрез. Полковник Кутузов и фотокорреспондент Крякин с билетами на поезд ожидали Игоря в Сезонном завтра утром. Но до Сезонного нужно еще добраться…
Кутузов сказал:
— Попросишь у брата машину.
— Неудобно, — смутился Игорь.
— Попросишь не как брат, а как военный журналист, корреспондент столичного журнала. Командиры частей сегодня люди воспитанные и образованные. Журналистов они не обижают.
— Ты знаешь, какой он, — вздохнула Софья Романовна, ставя перед сыном тарелку со щами. — И ЧП с прапорщиком Ерофеенко… Петр совсем странный стал. Отяжелел характером…
— Если бы я знал, что Лиля устроилась в поликлинику и живет в Каретном, я бы вначале заехал в Каретное. Ты же знаешь, из Сезонного туда ближе. И добраться легче, чем сюда.
Софья Романовна кивнула. Села на стул, подперла щеку ладонью. Смотрела на сына и радостно и грустно.
— Как живешь в Москве?
— Ничего.
— Малозначный ответ… Один живешь?
— Один, мама. Работа для меня новая и трудная. Время отнимает полностью.