— Скажи сегодня, — попросил я.
— Нет. Сегодня в четыре часа я пойду с мамой к портнихе. — Даша немного подумала и сказала: — Если только сейчас…
— Можно и сейчас, — согласился я. — Зачем терять время?
Мы повернули направо и пошли через переулок, узкий, горбатый, в острых камнях и сухой глине, прямо к нашей улице. Даша была спокойна, словно действительно шла в библиотеку. Я подумал, что не знаю ее совсем, хотя учились мы в одном классе почти четыре года.
Голуби белой стаей кружили над горой и садами, уже тронутыми желтизной осени. Где-то рядом, за заборами, поросшими ожиной и лопухами, давили виноград. Вино еще не пахло хмелем, потому что было молодым. Хмелем пахли бочки. Они всегда пахли так.
Капитан Щербина шел проулком навстречу нам. Он был в милицейской форме, что случалось с ним редко. Он подмигнул мне и сказал:
— Привет, Антон.
— Здравствуйте, дядя Вася.
— Отец что, опять в Краснодаре? — спросил Щербина.
— В Краснодаре.
— А ты?
— Да вот хочу проситься к вам в уголовный розыск, — пошутил я.
— Ну-ну, — ответил он. — Заходи…
Щербина возглавлял городской уголовный розыск с первых дней войны. Ему было что рассказать о своей работе. А напиши он книгу, уверен, получилась бы не хуже, чем о Шерлоке Холмсе. Но Щербина не писал книг, не рассказывал о себе, больше улыбался…
— У тебя такие знакомства, — тихо сказала Даша, когда Щербина был уже метрах в пяти за нашими спинами.
— Гордись! — ответил я.
— Нет, а серьезно… Откуда ты его знаешь?
— Дядя Вася довоенный приятель отца…
— А сейчас? — любопытствовала Даша.
— Сейчас они не дружат, — сказал я. — Отец, когда вернулся, начал ревновать мать совершенно ко всем… А так дружить нельзя. Понимаешь?