В столовой все долго шелестели бумагой, разворачивая подарки. Эмили получила флакон духов, отец — кофту грубой вязки, Эльжбета — куклу с богатым гардеробом.
— Ну и сиськи у этой Барби! — зашептала она Эмили на ухо. — С такими только бегать.
— Держи свои четки. И вот это, — Эми протянула ей "Татрах" и три комплекта трусиков.
Девочка повертела в руках голубую коробочку.
— Чего это?
— Тампоны. Будешь их вставлять, когда начнутся месячные.
— Куда вставлять? — спросила Эльжбета.
Девочка мгновенно распечатала коробку, достала тампон и уже хотела осуществить первую примерку, но была вовремя остановлена.
— Потом, — засмеялась Эми. — И, пожалуйста, без самодеятельности. Там есть рисунок, на нем все показано. А с трусиками я, кажется, маху дала. Как бы они не оказались тебе малы…
На этот раз остановить Эльжбету не успели, и из-под платья успел мелькнуть ее крепко сбитый крестьянский задок.
— Вот девка бесстыжая, — пробормотал старик.
Эльжбета тут же укусила:
— Вы, папаша, в этой кофте хотите спать или будете в нее огрызки прятать?
Старик покраснел и начал торопливо расстегивать пуговицы негнущимися пальцами. А девочка уже взялась за Эми:
— Что, понавезла гостинцев и довольна! Ты бы лучше бельишка подкинула, а то он все простыни в доме обделал! И принцессу свою дари кому-нибудь другому. Выпендривается тут, какая она хорошая! — Эльжбета выкидывала из коробки кукольные наряды, потом выхватила у Эмили из рук флакон духов и шваркнула его об печь.
На несколько секунд все замерли. Эми, готовая расплакаться, прижимала к груди Барби. Она переводила взгляд с Эмили на отца, ожидая, что те примут ее сторону, но Эмили отвернулась к окну, а отец воевал с пуговицами на злосчастной кофте. Она не выдержала и бросилась вон из дому.
За гаражом, который не мешало бы давно покрасить, был разбит огород. Какая-то женщина, повязав голову косынкой, старательно полола сорняки, то и дело отмахиваясь от назойливых комаров. Эми приблизилась. Забыв про слезы, она наблюдала за тем, как жилистая, в набухших венах рука снимает с тяпки налипшие корешки. Женщина разогнулась и поглядела на Эми выцветшими глазами.
— Не расстраивайся. На вот поешь, ты же любишь, — она высыпала Эми в ладонь лущеный горох.
— Мама, что вы здесь делаете?