— Эми? — долетало из трубки. — Почему ты молчишь? Я знаю, что это ты. Эми?..
Серый "ситроен" попал в пробку. Ей удалось прижаться к обочине. Выйдя из машины, она увидела пестрое шествие — летний парад лесбиянок и гомосексуалистов.
Эми протиснулась вперед. В глаза бросился самодельный плакатик: "Кто не любит президента Республики?".
Манифестанты скандировали популярные лозунги, требуя мест в парламенте. Солидный господин с выщипанными бровями громко настаивал на "голубом портфеле" в новом кабинете.
Шли в обнимку два прелестных юных существа предположительно мужского пола.
Девица в костюме амазонки посылала толпе воздушные поцелуи.
Толстяк с торжественно серьезным лицом приветственно снимал парик, обнаруживая под ним голый череп.
На противоположном тротуаре в толпу зевак затесалась влюбленная пара. Девушка, очень похожая на Эми, с поправкой на пятнадцать лет, была одета так, как одевались в середине семидесятых провинциальные французские барышни, попадая в столицу.
Эми не отрываясь смотрела на счастливую парочку. Все остальное потеряло смысл. Она начала пробираться сквозь ряды манифестантов. Кто-то попытался ее обнять, она отстранилась. И вдруг занервничала, потеряв девушку из виду. Влюбленные успели исчезнуть.
— Эмили! — закричала она. — Эмили!
Она бросилась в одну сторону, в другую, она заглядывала в лица молоденьким девушкам. Все эти ряженые глупцы больше ее не занимали. Сейчас она не испытывала к ним ничего, кроме ненависти. Расталкивая толпу зевак, она устремилась к телефону-автомату. Кабинка была занята. Эми достала из кошелька монетку, постучала по стеклу. Из кабинки вышел мужчина, хотел сказать что-то резкое, но раздумал.
Эми набрала номер. Она уже плохо владела собой.
— Макс?
— Ты еще в ванной? — раздался в трубке насмешливый голос.
— Послушай, — перебила она его, — я сейчас видела Эмили с Кшисем. Они стояли…
— Кого ты видела? — вежливо переспросил Макс.
— Ты меня что, за идиота держишь? Никому не собираюсь звонить.
— Сделай это для меня! Я тебя прошу! Я тебя умоляю! — не помня себя, она молотила кулаком по автомату, как будто то была грудь Макса. — Сделай это, и я исчезну из Парижа. Насовсем!
— Куда, интересно знать?