Углубившись в лес, она обернулась с кокетливой улыбкой и побежала. Здесь ей был знаком каждый куст, и при желании она смогла бы уйти от своего преследователя. Она подпустила его совсем близко, так близко, что видела его щербатые передние зубы и розовый шрам на щеке, а затем снова оторвалась метров на десять. Возле густых зарослей орешника он ее настиг.
— В кошки-мышки вздумала со мной поиграть?
Он пошел на нее, тяжело дыша, вдруг увидел наставленный на него пистолет и замер.
— Запыхался, — сказала Эми сочувственно. — Пупок не развяжется?
Он молча таращился на нее, как на привидение.
— Потрахаться не расхотелось? Снимай штаны. Ну! — она взвела курок.
Мужчина расстегнул "молнию", и брюки легли у щиколоток.
— Дальше! Я сказала: "дальше"!
Он спустил до колен белые плавки и остановился в нерешительности.
— Дрочи! — приказала она.
Он с ненавистью смотрел на нее. Его маленькие, заплывшие глазки сузились до щелок. Она поводила дулом у него перед носом:
— Ты меня, козел, зенками своими не буравь. Я жду. Или ты забыл, как это делается?
Он подчинился приказу, и в этот момент она выстрелила. Она разрядила в него всю обойму, спрятала браунинг в сумочку и, обойдя неподвижное тело, нырнула в просвет между разросшимися кустами.
"Ситроен" проехал под знак "въезд запрещен". Улицы вдруг обезлюдели, в домах не светилось ни одно окно, но она кожей чувствовала, что на машину устремлены десятки пар глаз. Еще один вымерший квартал. Эми притормозила возле телефона-автомата. Долго сидела в нерешительности. Наконец вышла, сняла трубку — глухая тишина. Кажется, она этого ждала. Она подошла к витрине магазина готового платья, стала разглядывать фасоны, давно вышедшие из моды.
"Ситроен" кружил по узким улочкам. Начал накрапывать мелкий дождь. Эми припарковала машину. Дождь усиливался, вода пузырилась в теплых лужах. Эми взбежала по каменным ступенькам и позвонила условным сигналом — один длинный звонок, два коротких. Щелкнул замок, дверь открылась. Откуда-то снизу брызнула музыка.
Спустившись в подвальное помещение, Эми очутилась в полутемном зальчике с пятью-шестью столиками, за которыми сидели одни мужчины. На эстраде, плавающей в розовой дымке, шло эротическое шоу.
— Ты куда, чудо из пруда? — Перед ней вдруг вырос метрдотель и начал теснить ее к выходу, стараясь к ней не прикасаться. — У нас набор давно закончился. Я что, непонятно выражаюсь?
— Полегче, приятель, — осадила его Эми. — Макс будет недоволен, если я его не дождусь.
— Ты меня на арапа не бери, — проворчал метр и проводил ее к угловому столику.
Эми взглянула на эстраду. Там разыгрывались сценки на любой вкус — вдвоем, втроем, лежа, стоя. Но ее заинтересовала лишь одна: юная вакханка будила поцелуями спящую мулатку.