***
– Не ходил? – спросила она, макая чайный пакетик в кружке.
– Нет, конечно, – фыркнул я. – Смеёшься?
– А похоже?
– Нет.
Посмотрели друг другу в глаза. Удивительно, как сильно сближает такая вот херня. В том, что мы – друзья, я уже не сомневался. Как минимум, друзья. Но с той же уверенностью я ощущал и другое: никуда эта близость не приведёт. Там мы могли быть вместе, а здесь… В присутствии здесь Лены чувствовалось что-то в корне неправильное. Мне было неуютно, ей – тоже. И сумочка её лежала у неё на коленях. И сидела она на самом краешке табурета.
– Тоже не ходила, – сказала она, опустив взгляд в кружку. – Меня до сих пор трясёт… В первый раз думала – ну, чердак протёк немного, с кем не бывает.
– Угу, тоже так думал, – кивнул я.
Лена достала пакетик, отжала его при помощи ложечки и огляделась. Блюдечка под пакетики у меня на столе не было. Я обычно оставлял пакетик в чашке до самого конца, а потом выкидывал.
– Мы должны вернуться, – сказала Лена, бросив пакетик на клеёнку, которой был застелен стол.
Я вздрогнул:
– Чего?
– Того! Сам не чувствуешь?
– Нет. – Для пущей убедительности я покачал головой. – Нам, по-моему, чётко дали понять, что оттуда лучше держаться подальше.
– Ты там не проходишь даже?
– Нет, конечно!
– Ну и дурень. Я думала, до тебя тоже дошло. Виталий, вот, понял.
– Что понял-то? – поморщился я.
Лена отхлебнула чая, поморщилась и поставила кружку.
– Ему плевать, когда мы просто там ходим. Ему не нравится, когда мы бегаем.