Омут

И девчонка отдернула ладонь, словно обожглась, но даже ничего не сказала Демьяну. Она вдруг сразу притихла, и Горыныч это заметил.

– Чё грубый такой? – повернулся он к Демьяну.

– Отвали! – День глотнул сидра.

– Эй, нормально все? – встрял мигом Ночка.

Парни одновременно взглянули на Рома, но ничего не ответили.

Ночка пошуршал кроссовками по опавшим дубовым листьям, коричневым, как стружка молочного шоколада, и закурил. В последнее время он курил, только когда выпивал, и всё пытался бросить. Василиса как ни в чем не бывало тряхнула высветленными волосами и шлепнулась рядом с ним на холодную скамейку.

– Поделишься? – она протянула руку к сигарете Ночки.

Тот брезгливо скривился.

– И где ты только таких находишь, Горын?

– Так я тебе и сказал, – опять довольно хмыкнул Колька, схватил Василису Татьяновну за руку и притянул к себе.

Демьян в который раз подумал, что его тошнит от Горыныча. И за приближением осенних каникул он следит не только потому, что разлучится с лучшим другом, но и потому что избавится наконец от Кольки.

Глава 24

Здесь могут водиться тигры

9 октября

Лешка и Белая мама суетились в прихожей, он собирался в школу, а она – на работу. Опаздывали, толкались, мама искала ключи, Лешка завязывал шнурки – и разом вздрогнули от трели дверного звонка.

Лешка повернул бабочку замка и посторонился, впуская в квартиру Ночку.

Белая мама в очередной раз подумала, что этот парень своими черными лохматыми волосами напоминает ей кляксу или выпавшего из гнезда вороненка – растрепанного, нахохленного, сердитого. Она не любила Рому, но старалась не показывать виду – все-таки лучший друг сына, тем более все равно скоро уедет, а там, глядишь, поможет Дёме с поступлением в Москву, будет где пожить на вступительных экзаменах. Да и Белый папа говорил: «Отстань от парня! Семья у него хорошая, учится он нормально, а что выглядит странновато… у него возраст сейчас такой… – Белый папа поискал верное слово, – запутанный! Я в его возрасте тоже глупую прическу носил. Ты и сама, наверно, экспериментировала». «У меня была коса до пояса, – парировала Белая мама, – а не искусственная седина!»

– Здравствуй, Рома. А Дёма еще в постели. Иди буди его. Вам ведь сегодня ко второму уроку?

Ночка кивнул, снисходительно улыбаясь. Он чувствовал, что не нравится матери друга, но ему было на это наплевать. Ром не Горыныч, у него есть собственная мама. Красивая. Не какая-нибудь деревенская клуша. Хорошо, что День фигурой в отца пошел – высокий и атлетичный, а не вот это вот мороженое «Лакомка» на ножках.

Ночка разулся и прошел в комнату. День все еще спал, лежа на спине и глупо приоткрыв рот. Кошка, угнездившаяся на его груди, покосилась на гостя. И Ром снова поймал себя на мысли, что взгляд у нее какой-то жуткий, ненормальный.