Омут

– Она не твоя внучка, – возразила подселенка.

Глафира вздохнула и стала привычно теребить подол фартука, который не сняла даже в столь поздний час.

– Можешь упорно настаивать на этом и дальше. Но ведь главное – не кто родил, а кто воспитал.

Бесена хотела снова возразить, что Глафира не воспитывала Цвету, а только помогала деньгами, но почему-то промолчала, подумав вдруг, что эти слова будут не к месту. И сама удивилась этому чувству: да уж, скоро совсем очеловечится.

А знахарка, кажется, продолжала раздумывать над вопросом Бесены. Наконец она устало вздохнула и призналась:

– Я не знаю. Мы обе не от мира сего. Возможно, я просто привязалась к ней. Мысли о Цвете с Верой дают мне силы жить с моим проклятьем. А почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, я тоже привязалась, – задумчиво сказала Бесена, глядя на холмик пледа, но видя перед собой Демьяна, который сейчас спокойно спал в своей комнате с кошкой на груди.

Подселенка вдруг тряхнула локонами и встала:

– Мне пора!

– Подожди, а Цвета? – вскочила и Глафира.

– Придумаю что-нибудь, – ответила Бесена.

Глава 23

Василиса

8 октября

Вечером в пятницу Дружина почти в полном составе устроилась на своей обычной лавочке – в парке у Дома культуры. Тот стоял через остановку от школы, и местная молодежь любила гулять в его окрестностях. Дружинники всегда собирались на аллее, ободом охватывающей футбольное поле, и занимали лавочку рядом с тренажерным комплексом, который оживал только по утрам.

Золотая осень затянулась, октябрь выдался ласковым и теплым, хотя к ночи ощутимо холодало. Дню, Ночке и Кощею надо было завтра ко второму уроку – Аллочка все еще болела, – и компания не спешила расходиться, а родители не надоедали звонками.

Кощей пробовал играть на гитаре. Инструмент ему недавно отдал дядя, и теперь Кощей терзал струны, а заодно и уши всех окружающих. Мари подшучивала над Ильей в школе: «Это Динка так тебя покорила, что ты даже на гитаре заиграл?»

Он и впрямь неровно дышал к десятикласснице из параллели Жар-птицы. Мари заметила это и частенько подтрунивала над другом. Иногда, правда, серьезно замечала, что Илье надо собраться и сделать первый шаг, Динка не будет против. Кощей молча слушал Мари, привычно скидывая по одному кошачьи волоски, прилипшие к штанам, но этот самый первый шаг делать не спешил. Тогда Жар-птица начинала сердиться и бурчать, что такая, как Динка, обет безбрачия из-за его робости долго держать не будет.

Но сегодня девчонок тут не было, сидели чисто мужской компанией, не считая Невесты. Кошка с буддийским спокойствием восседала на лавочке среди бутылок сидра.

– Может, в крышечку налить твоей Невесте? – предложил Кощей.