Ночка виновато сказал:
– Это все Горыныч придумал, с волосами. Из-за того что Василиса его бросила. – Он пристально посмотрел на Жар-птицу. – Зато теперь ты знакома с другой его стороной. Темной. Он хулиган. – Ночка задумался и добавил: – Из неблагополучной семьи. Он поломанный, и ему никогда не стать целым. Нормальным.
Жар-птица подняла голову и посмотрела на него. Глаза у нее были огромные, блестящие – и растерянные.
– Ром, ты что несешь? Ты сам-то нормальный? Вы же вместе там были! Что с тобой?
Тут уже и Феникс не сдержался.
– Да что за дичь-то творится! – вспылил он. – Какая разница, куда ходит Машка и что там на душе у Кольки! Вы девчонке хотели отрезать лохмы! С дуба, что ли, рухнули? День тоже не в курсе?
– Иди донеси на нас! Я не против, – огрызнулся Ночка. – Расскажи своей тетушке-завучу!
– Свихнулись вы уже с этим Горынычем, – раздраженно процедил Феникс и повернулся к сестре. – И ты тоже!
Жар-птица молча жевала нижнюю губу, а глаза ее были на мокром месте. Снова она плачет из-за Кольки… Да уж, ну у них и парочка! Он единственный, кто доводит ее до слез, а она единственная, кто может ему навалять.
– Ладно, звонок скоро, – напомнил Ночка. – Пойдем.
Они направились к крыльцу. Мари и Феликс, рыжие и лохматые от ветра, походили на два бенгальских огня. А Ночка был как бенгальский огонь, который уже сгорел.
В школе у гардероба околачивался Горыныч. Он уже повесил верхнюю одежду, но, видимо, кого-то ждал. На его виске и у носа запеклись корочки царапин, и Ночка снова отметил, что Жар-птица вчера неплохо отделала Кольку. Хорошо, что сам он сразу отпрянул от Василисы, когда Мари вырвалась (да Кощей, наверно, и не держал ее особо) и полетела спасать подругу.
– Чё торчишь тут, рожа крокодилья! – вдруг заорал Феникс, бросился на Горыныча и заехал тому по скуле. – Чтоб не подходил больше к моей сестре!
– Фел! Я сама разберусь! – взвизгнула Мари.
Из раздевалки выскочил Кощей. Откуда-то возник и День. Ночка тоже бросился к сцепившимся парням. День схватил Горыныча, но случайно едва не получил по уху от Феникса, а увернувшись, в свою очередь, заехал локтем в лицо Кощею. Тот взвыл, дал сдачи, а потом они все уже просто дрались, забыв про дружбу, про Дружину и не думая, кто за кого. Выливали накопившееся отчаяние и злость на тот мир, в котором им приходилось жить.
Глава 32
Снова вместе
Мертвое, серое, с провалами окон здание на окраине города напоминало пустое осиное гнездо.
Глафира приезжала сюда каждый день, один раз она даже привела Веру, которой все наконец-то объяснила. Но та не приняла правду. Она не видела в деревянной скульптуре очертания своей дочери. Или не хотела видеть.
ebooksa