– У неё были долги?
– Мне ничего об этом неизвестно. Сэр.
– Что было после того, как закричала горничная? Вы сразу поняли, что случилось что-то… э-э… что-то необычное? – инспектор постарался избежать слова «убийство», чтобы не вызвать у свидетельницы новый приступ рыданий.
– В гостиной играла музыка. А вот потом… – девушка судорожно всхлипнула, но справилась с собой, и у полицейских одновременно вырвался вздох облегчения, – потом стало понятно… Элис так голосила, что её бы и в Дорсете услышали, – привычное ехидство лишь слабой тенью скользнуло в её тоне. Горе не оставило места ни возмущению, ни злости – Эффи Крамбл больным, воспалённым взглядом посмотрела на инспектора: – Когда мы с Имоджен вошли в ванную, то Лавиния лежала там, в воде… Почти как Офелия. Всё вокруг было красным, а её лицо – белым, как лепестки лилии.
Девушку вдруг охватила дрожь – она умолкла, пытаясь прийти в себя, чтобы сказать что-то ещё, и, наконец, справившись с эмоциями, произнесла, глядя на инспектора жалобно, уже без прежней бравады:
– Найдите этого человека, сэр. Пожалуйста. Лавиния такого не заслужила.
– Непременно, мисс Крамбл. Именно за этим мы и находимся здесь. А теперь взгляните сюда. Эта вещь вам ничего не напоминает? – Тревишем опасливо показал свидетельнице краешек шёлкового платка, стараясь держать его так, чтобы тёмные пятна не бросались ей в глаза.
– Нет, сэр. Впервые это вижу. Я могу идти?
– Конечно, мисс Крамбл. Идите и как следует отдохните. Сержант Гатри проводит вас наверх.
После допроса мисс Крамбл инспектор не рискнул вызвать кого-то из актрис, решив дать себе передышку. Эдди Пирс, вошедший в столовую вслед за сержантом, с первого взгляда показался ему на редкость спокойным и рассудительным молодым человеком, но впечатление это было ошибочным.
Как только свидетель, аккуратно подтянув светлые фланелевые брюки, которые в тандеме с белыми парусиновыми туфлями создавали ощущение, что он только что прогуливался по палубе собственной яхты, опустился на жалобно скрипнувший стул (Тревишем вовсе не намеревался отказываться от своей методики ведения допросов), то заявил, решительно глядя инспектору в глаза:
– Сэр, мне нужно серьёзно с вами поговорить. Я долго думал… Слишком долго, – прибавил он с досадой на самого себя. – Так вот…
– Сначала представьтесь, пожалуйста, – попросил Тревишем, которому никоим образом не понравилось возбуждённое состояние молодого человека.
– Эдвард Веллингтон Пирс, родился в Брентфорде в 1910 году. Моя мать была танцовщицей и выступала под именем Бетти Пирелли. В труппе ангажирован на амплуа танцора и лирического героя. В театре «Эксельсиор» выступаю с…
– Это всё потом, потом, мистер Пирс, – прервал его инспектор. – Мы к этому вернёмся при необходимости. Так о чём вы, говорите, долго думали?
Эдди, который легко терял мысль, если его перебивали, умолк и растерянно заморгал.
– Я, сэр, долго, слишком долго думал о том… – начал он быстро, опасаясь, что его снова прервут, но Тревишем, стиснув зубы, сделал над собой усилие и промолчал. – В общем, теперь я почти уверен в том, что… что мисс Бирнбаум тоже убили.
От неожиданности инспектор подался вперёд.
– Мисс Бирнбаум? Это вы о несчастном случае, который недавно произошёл в театре?
– Да, сэр. Я думаю, что её смерть не была случайной.
ebooksa