Зима в Мадриде

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да. Вы поможете нам и на этом разбогатеете.

— Надеюсь.

Маэстре два раза медленно кивнул, мгновение, прищурившись, смотрел на Барбару, потом резко поклонился и ушел. Когда он отворачивался, Барбара услышала, как он произнес себе под нос: «Sinvergüenza» — «бесстыжий».

Отеро взглянул на Сэнди. Барбара прочла на лице фалангиста испуг.

— Порядок, — сказал Сэнди. — Все под контролем. Слушай, поговорим завтра.

Немного поколебавшись, Отеро пробормотал:

— Algo va mal[34], — и резко бросил жене: — Пойдем.

Они присоединились к тем немногим людям, которые направились к выходу. Сэнди с задумчивым выражением на лице, прислонившись к барной стойке, крутил в пальцах ножку пустого бокала.

— Что это значит? — спросила Барбара. — Почему он сказал, что не все хорошо?

Сэнди огладил пальцами усы:

— Он как старая баба, несмотря на все свои регалии в Фаланге.

— Чем ты досадил генералу? Не стоит их раздражать.

Сэнди прикрыл глаза:

— Маэстре — член комитета по снабжению для нашего горного проекта. Он монархист. Это всего лишь политика. Маневры, чтобы занять выгодную позицию.

— Генералу не нравится твой проект, потому что его поддерживает Фаланга?

— Именно. Но в конце концов Маэстре сбросят со счетов, потому что мы получим благословение самого Франко.

Сэнди отлепился от стойки и поправил лацканы пиджака.

— А что говорил Отеро про евреев?

— Это конфиденциальная информация, — пожал плечами Сэнди. — Мы должны держать работу комитета в секрете, Барбара. Если о ней узнают немцы, начнется невесть что.

— Противно, когда чествуют нацистов.