— Я говорил, что ты была медсестрой.
— О да! Да! — Она засмеялась. — Хотя я не настоящая медсестра. Никогда этому не училась. Но как только пришла, меня сразу поставили помогать в операционной. После битвы при Хараме. Хорошо, что я не брезглива.
Барбара склонилась над тарелкой. Сэнди заботливо взглянул на нее и сказал:
— Гарри, попробуй это отличное красное. Пришлось выложить за него уйму денег. Просто жуть!
— Надеюсь, у посольства есть свои каналы снабжения. — Де Салас улыбнулся Гарри.
— Мы получаем пайки. Они неплохие.
Себастьян кивнул:
— Правда, что в Англии сейчас трудности? Продукты по карточкам?
— Да. Но всем хватает.
— Вот как? Здесь пишут другое. — Испанец подался вперед, искренне заинтересованный. — Но скажите, пожалуйста, почему вы все еще воюете? Вы проиграли во Франции, разве не лучше сдаться?
Гарри не готов был оставить это без ответа. Он взглянул на Барбару.
— Так думают все испанцы, — сказала она.
— Гитлер предложил вам мир, — наседал Себастьян. — В Испании столько погибших. Мне хотелось бы, чтобы смертоубийство в Европе прекратилось.
— В его словах есть смысл, — подался вперед Сэнди. — Лучше бы Англия сдалась, пока ей предлагают хорошие условия. Это не отсутствие патриотизма с моей стороны, Гарри, я просто хочу, чтобы моя страна соблюдала свои интересы. Я не был дома почти четыре года, и иногда с расстояния ситуация видится яснее. К тому же Англия не может победить.
— Люди настроены решительно.
— Защищать демократию? — Де Салас печально улыбнулся.
— Да.
— Предположим, Гитлер позволит нам сохранить демократию, — принялся рассуждать Сэнди. — В обмен на выход из войны.
— Гитлер не слишком преуспел в вопросах сохранения демократии, — заметил Гарри, вдруг разозлившись.
Он-то на самом деле бился с немцами, пока Сэнди сидел здесь и делал деньги. Сэнди, может, и возил людей по полям былых сражений, но Гарри побывал на поле боя.