Зима в Мадриде

— Вас интересует моя жизнь. Вонючий молочный завод — думаю, это так далеко от того, к чему вы привыкли. — Она подалась вперед. — Послушайте этих людей, они обсуждают покупки на черном рынке и свои проблемы со слугами. Разве не об этом обычно говорят представители вашего класса?

На лице Софии вновь заиграла легкая насмешливая улыбка.

— Да. Но мне это надоело, — сказал Гарри.

Прозвенел звонок, и они вернулись в зал.

Во время второго отделения Гарри пару раз поворачивался и смотрел на Софию, но она была увлечена спектаклем — не повернулась и не одарила его улыбкой, как он надеялся. Действие в пьесе дошло до того места, где леди Макбет ходит во сне, мучимая чувством вины за убийство, к которому подтолкнула своего мужа. «Неужели эти руки никогда не будут чисты?» Гарри ощутил внезапный приступ паники при мысли, что из-за него, вероятно, убили Гомеса и на его руках кровь. Он ахнул и вцепился в подлокотники кресла. София повернулась к нему. Когда спектакль закончился, из громкоговорителей зазвучал национальный гимн. Гарри и София встали, но не присоединились ко многим зрителям, вскинувшим руки в фашистском приветствии.

На улице Гарри снова почувствовал себя странно, такого с ним не бывало уже много месяцев. В ушах шумело, сердце сильно билось, а ноги — о ужас! — тряслись. Он решил, что это отложенная реакция на события сегодняшнего дня. По пути к трамвайной остановке он пытался поддерживать разговор и слышал, что голос у него дрожит. Он не стал брать Софию за руку: не хотел, чтобы она почувствовала, в каком он состоянии.

— Вам понравилась пьеса?

— Да. — София улыбнулась. — Я не представляла, что в произведениях Шекспира столько страсти. Все убийцы получили по заслугам.

— Да.

— В реальном мире не так.

Гарри плохо расслышал ее. Ей пришлось повторить свои слова.

— Да, не так, — согласился он.

Они дошли до остановки. Гарри уже весь дрожал, ему отчаянно хотелось уйти с холода и сырости, оказаться в тепле. Людей на остановке не было, — скорее всего, трамвай только что ушел. Гарри нужно было сесть. Он проклинал этот приступ паники. Если его нельзя было избежать, почему бы ему не произойти дома, без свидетелей?

— Что с вами? — услышал он голос Софии.

Притворяться было бессмысленно, Гарри чувствовал, что его лицо покрылось холодным потом.

— Мне нехорошо. Простите, иногда у меня случаются небольшие приступы после боев во Франции. Все будет в порядке, простите, это глупо.

— Это не глупо. — София с тревогой посмотрела на него. — С мужчинами на войне такое случается, я видела это и здесь. Нужно взять такси, я провожу вас домой. Не стоит ждать здесь на холоде.

— Все будет хорошо, правда.

Ему было стыдно за свою слабость, стыдно и противно.

— Нет, я поймаю такси. — София вдруг взяла ситуацию в свои руки, как дома. — Вы побудете здесь, пока я сбегаю к перекрестку, — кажется, я видела там машины.