Приключения Айши

Я пощажен потому, что по неизвестным мне соображениям она не решается меня убить, а также потому, что хочет выяснить, много ли я знаю, хотя «псы-палачи уже пролаяли», что бы это ни означало. Ну что ж, пока я в безопасности, а там посмотрим. Разумеется, надо быть начеку и, в случае чего, прикидываться, будто я ничего не знаю. От размышлений о своей судьбе я перешел к размышлениям о значении сцены, свидетелем которой я только что был.

Окончились ли наши поиски? Айша ли эта женщина? Так померещилось Лео, но он все еще в бреду, поэтому на сказанное им полагаться не приходится. Самое примечательное – в том, что она, очевидно, чувствует какую-то связь между собой и больным Лео. Почему она его поцеловала? Я был уверен, что женщина она отнюдь не легкомысленная, да ни одна женщина просто так, без всякой причины, не совершит подобного безрассудства, тем более по отношению к незнакомцу, который висит между жизнью и смертью. Она поступила так, повинуясь неодолимому импульсу, порожденному знанием или по меньшей мере воспоминаниями, хотя знание и неполное, а воспоминания – неотчетливые. Кто, кроме Айши, может знать что-либо о предыдущем воплощении Лео? Ни одна живая душа на земле!

Но, может быть, вера настоятеля Куена и десятков миллионов других – вера истинная? Если и в самом деле существует строго ограниченное количество душ, последовательно вселяющихся в бесконечное число тел, меняя их, как мы меняем изношенные одежды, Лео в его предыдущих воплощениях могли знать и другие? Например, фараонова дочь, которая, «силой своей любви принудив его нарушить священный обет», знала некоего Калликрата, жреца «Исиды, возлюбленной богов и повелительницы демонов», искушенная в магии Аменартас? Может быть, «волшебство моего народа, которым я обладала», о чем говорится в надписи на черепке вазы, помогло ей проникнуть в глубокую тьму минувшего и узнать жреца, некогда очарованного и похищенного ею у богини? Что, если это не Айша, а Аменартас в новом воплощении, правящая этой отрезанной от внешнего мира страной и снова пытающаяся заставить любимого человека нарушить обет? Я вздрогнул при мысли о том, какими бедами это грозит. Надо выяснить правду, но как?

Пока я раздумывал, дверь отворилась и вошел, с насмешливым, непроницаемым лицом, тот самый старик, которого Хания называла шаманом, а он, в свой черед, называл ее племянницей.

Глава VII

Первое испытание

Шаман подошел ко мне и учтиво осведомился, как я себя чувствую.

– Лучше, – ответил я. – Куда лучше, чем было, о мой хозяин, – прости, я не знаю, как тебя зовут.

– Симбри, – сказал он, – и, как я тебе уже говорил около реки, мой титул – Потомственный Хранитель Ворот. Я – лекарь, пользую повелителей этой страны.

– Так ты лекарь или колдун? – с напускной беспечностью спросил я.

Он посмотрел на меня с любопытством.

– Я сказал – лекарь, и достаточно искусный, как ты мог убедиться вместе со своим товарищем. Иначе, я полагаю, ты не дожил бы до нынешнего дня, о мой гость… – как тебя зовут?

– Холли.

– О мой гость Холли.

– Не окажись, на мое счастье, на берегу той темной реки ты, почтеннейший Симбри, и госпожа Хания, нас, конечно, не было бы в живых. Место такое пустынное, что ваше там появление можно объяснить лишь с помощью магии. Вот почему я высказал предположение, что ты колдун, но, может быть, ты просто ловил рыбу.

– Да, ловил, о чужеземец Холли, но только не рыбу, а людей, и выудил двоих.

– Случайно, хозяин Симбри?

– Нет, не случайно, гость Холли. Я не только врачую, но и предсказываю будущее, ибо я Старший шаман, или Предсказатель, этой страны; я был предупрежден о вашем прибытии и ждал вас.

– Странно, хотя и очень любезно с твоей стороны. Стало быть, лекарь и колдун здесь означают то же самое.

– Как видишь, – сказал он с почтительным поклоном, – но объясни мне, если можно, каким образом вы отыскали путь в эту страну, куда не забредают случайные странники?