— Считаешь, я бы стал платить той, кто и без того мне должен? — под низкий гул мотора он плавно трогается с места.
Логично. Значит, инициатива принадлежала сестре.
— А почему вы дали Чеду визитку? — не отстаю я.
— Не много ли вопросов от той, кому лучше сидеть тихо?
Снова ирония, без ехидства. Рид даже не разгоняет спорткар. Неужели не злится? Но почему? Я думала, обратный путь пройдет в нотациях и угрозах, но он молчит. Скосив глаза, успеваю заметить мимолетную улыбку на привычно надменном лице. Интересно, что его так обрадовало?
Догадка озаряет за чертой города, когда «Феррари» с ревом вырывается на шоссе, оставив позади последний светофор. Меня вдавливает в спинку сиденья, а Рид снова приподнимает уголки губ.
Точно. Он же бывший гонщик, и скорость — его стихия. Именно сейчас он
От неуместной жалости распирает в груди, и я неосознанно скрещиваю руки, чтобы унять это щемящее чувство. Хватит идеализировать. В чужую душу не заглянуть. С чего я вообще взяла, что Рид тоскует о прошлом?
Легким скольжением ладони по рулю он перестраивает спорткар в левый ряд. В гнетущем молчании, которое нарушает лишь вибрирующий шум двигателя, я гоняю свою нервную систему как гоночный болид по треку, нарезая круг за кругом от паники до апатии. «Что со мной будет» и «плевать на все» чередуются три сотни миль, пока Рид эффектно вписывается в повороты и свободно разгоняется на прямых участках шоссе.
Едва «Феррари» тормозит на парковке «Миража», и двери взмывают вверх, я порываюсь уйти к себе в номер, но Рид пресекает попытку. Стиснув предплечье, он неспешно ведет меня через лобби к лифтам, возле которых мы неожиданно натыкаемся на Дейдру.
— Извините, что отвлекаю, мистер Фоссберг, — отчеканивает она, преградив путь. — Четыреста двенадцатую хочет видеть ваш брат.
Я испуганно смотрю на Рида, словно тот может знать подробности, но он и сам кажется удивленным.
— Я отведу, — напрягшиеся пальцы еще сильнее сжимают мою руку.
Поморщившись от болезненных ощущений, я не издаю ни звука. Перспектива обзавестись синяком волнует в разы меньше, чем ответ на вопрос, зачем я понадобилась Чейзу.
Выяснил, что я уезжала домой, и собирается отчитать лично? Не слишком ли мелко для владельца клуба?
В абсолютной тишине мы поднимаемся в пентхаус. Номера этажей сменяются на экране, заставляя нервничать с каждой прибавляющейся единицей. Под ними в зеркальных створках отражаются наши лица. Мое — побледневшее, Рида — обманчиво спокойное. Он даже не моргает. Я же готова провалиться в шахту в качестве альтернативы разговора с Чейзом.
Крепкая ладонь по-прежнему удерживает мое предплечье в горячих тисках, от чего по коже растекаются тонкие ручейки мурашек. Меня так и подмывает спросить, как себя вести, но я не решаюсь.
Просторный кабинет похож на номер Рида. Та же цветовая гамма стен и мебели, те же панорамные окна, за которыми простирается Лас-Вегас, та же удручающая атмосфера.
Выйдя из лифта, Рид тащит меня за собой к столу под помпезной люстрой. Сидящий за ним Чейз медленно поднимается нам навстречу. Его взгляд прошивает как автоматная очередь. Я даже спотыкаюсь по пути, а следующий за взглядом вопрос добивает контрольным в голову.
— Потрудись объяснить, какого дьявола коп таскался за тобой в Прескотт?