- Ничего особенного, - спокойно ответил Апинис. - Разве не видишь: твоя Инта хочет приобрести шикарный импортный костюмчик. Гляди, и у меня, грешного, тоже обновка! - Он раскрыл коробку и извлек из нее импортные коричневые туфли…
Грохот телеги по мостовой, ворвавшийся в раскрытое окно, оборвал разговор.
- Тпр-ру-у… чтоб тебя черти побрали! - Хриплый голос фельдшера Ошиня возвестил о его прибытии.
Розниек со Стабинем, словно по команде, бросились к окну.
Красный не то от натуги, не то от выпитого Ошинь, пыхтя и отдуваясь, выволакивал из телеги почтальона. А тот яростно сопротивлялся.
Увидев в окне инспектора, Ошинь заорал:
- Привет, милиция! Вы его знаете? Я, я… сейчас я в-вам его пок-кажу!
Почтальон неожиданно пнул ногой фельдшера в живот. Ошинь, словно мешок с отрубями, вывалился из телеги и распластался на земле. Лошадь, огретая кнутом почтальона, рванула с места галопом.
- Цирк! Настоящий цирк! - воскликнул Улдис Стабинь и, ловко выпрыгнув в окно, бросился вслед за повозкой. Ошинь, безуспешно пытаясь встать, прохрипел:
- Сволочь он, старая отпетая сволочь.
Розниек, выпрыгнувший вслед за Стабинем, помог Ошиню встать на ноги.
- За что это вы его так? - спросил он.
Ошинь нахмурил густые сросшиеся брови.
- Дело мое! Я в вашей дружине не состою. Сам как-нибудь сведу счеты с этим подонком.
- Все-таки интересно, куда это вы вместе с ним так торопились?
- Известное дело куда. За шнапсом. Надо было кое о чем потолковать по душам, да горючее кончилось, а фирма Лаурпетериса обанкротилась.
- Какие же это такие важные дела вы собирались обсуждать?
Ошинь погрозил Розниеку пальцем.
- Много будешь знать, скоро состаришься. У нас с Кришьяном свои дела. И посторонним совать свой нос в них не следует.
К крыльцу лихо подкатила телега, управляемая Стабинем. Сидевший с ним рядом почтальон, похоже, несколько протрезвел.