https://stihi.ru/avtor/vladimir313
(Памяти Уэса Крейвена)
Из дома, последнего слева,На крик запоздалой весны,Я выйду под капельки с неба,Украдкой смотря на холмы.Вдоль улицы клонятся вязы,Несёт фейерверки гроза,И страх опоясал мой разум…Холмы открывают глаза.Герда Грай
НА КОЖЕ ГОРЯЧЕЙ ГЛУБОКИЙ УЗОР
Герда Грай – поэт, редактор и переводчик из Твери. Публиковалась в основном в местной печати и в паре всероссийских альманахов и сборников (журнале «Страна Озарение», альманахе «Слово талантам» и др.), а в 2018 году вышел её первый сборник стихов.
Страница в ВК: https://vk.com/gerda_grai_poetry
На коже горячей глубокий узорвыводят слова-ножи:страшнейшая из известных зол —невыносимая жажда жить,что горит на изгибе хребта,даже если он хил и ветх.Изнутри неизбывная темнотавнешний съедает свет.Океан наступает на материк,на хозяина лает пёс.Жизнь человека – это крик,обращённый в сторону звёзд.Тимур Гаджиев
ТЕНЬ НАД ИННСМУТОМ
Тимур Гаджиев впервые начал пробовать писать стихи в 15 лет под впечатлением от лирики любимых рок-музыкантов.
Меня влечёт к солёным водам.Я слышу звуки волн во сне.Метаморфозы с каждым годомВидны всё явственней во мне.Твердят о неком договореМежду людьми и богом рыб,Согласно коему я вскореУйду из мира суши в море,Утратив человечий вид.Анастасия Туровская (Янси)
ВСЁ ИДУ, ИДУ – ТО ПОЛЗУ, ТО В БРЕДУ
Анастасия Туровская (Янси) стихами балуется с детства. Пишет городскую, философскую, любовную лирику, мрачные сказки и сюрреалистичные истории. Её творчеству близка модернистская техника «потока сознания», символизм, сюрреализм и декаданс. В 2019 и 2020 годах стала лонг-листёром «Филатов-Феста». Печатается в поэтических сборниках и журналах, например, в «Литературной Евразии», в ЛитПро «Ритмы Вселенной», выпусках ИД Перископ, рязанских изданиях и др. В 2018 году в Санкт-Петербурге вышла книга «рОковые сказки», написанная в соавторстве с поэтом Марией Эспуар, а в ноябре 2019 года – книга «Разнотравье городов» (презентация состоялась в г. Рязани). Иногда выступает в Рязани, Москве и Санкт-Петербурге. В Рязани организует поэтические вечера в котокафе «Лофткот».
Всё иду, иду – то ползу, то в бреду,по тропинке к пруду, перешагивая среду,через пятницу-невозвратницу к воскресению.Всё несу, несу в правой рученьке лебеду,накормлю малых детушек – тяжбы осенние.В левой рученьке – ягода волчья, тоска.Сарафанчик дырявый из бересты и песка…Всё иду, иду, припадая ко дну,круг меловой никак не сомкну,медной подковки никак не догну.Иду – холщовая, беззащитная, безудачная.Несу, несу, на плече косу – приголубит косалезвицем по волосам. Глажу пальцами-наждачкамипо лицу зазнобушку. Буйну твою головушкупокошу, в мешок положу, – не петь соловушке.С косогора к пруду, утоплю лебедув ягодном соке, резвится волна – не догнать.Жду, жду – ни гугу. Камешек на берегу.Кто наступит, споткнётся – на то и расчёт —кровь потечёт. Чертыхнётся, вернётся. Вот, дождалась —ты идёшь ли, плывёшь – бьётся синяя вязьна запястьях, висках… Подломился мосток —брёвнышки, прутья, шесток на шесток —попало в висок. Жилка застыла. Лицом на восток.Ах, была бы коса ни стальна, ни остра!Ах, была бы коса – краса. С лентой шёлковой до пояса!Целоваться бы нам у пруда до утра – ни жива, ни мертвалюбит коса нахлебаться кровушки – расплескать пригоршнями.Шла, шла за тобой по пятам – картами, звёздами, широта-долгота…Сам ты просился – искал. Уж играл ты со мной, играл,по морям таскал, по долам. По дворцам, постоялым дворам!То за плечом, калач золочён, свернусьмесяцем, птицей на встречный куст.Год за годом с тобой, а смотреть боюсь.Как тебе покажусь…И боса, и тонка, глазищи – два уголька.Пыльная, безносая, простоволосая.Руки мои – трын-трава.Не буди лихо, твердит молва.И коса обоюдоострая – стук, стук косточки россыпью.Время косить урожай – приказали идти, не возражать…Шла, шла, и беду нашла. Глажу тебя по волосам.Душеньку в мешок – ластится напоённая коса.Ухожу, обернусь – не коснусь.Не налюбуюсь издалека:кожа твоя белей молока, в глазах отражаются облака,и рука изломана – виноградная лоза…Шёпот воды, бирюза.Евгений Егофаров
ДОБРОВОЛЬНЫЕ СТОЛБЫ
Затруднительно говорить о себе в третьем лице, когда не знаешь своего первого и всё время скрываешься за вторым.
Одни указывают на Евгения Егофарова пальцем и говорят, что он сновидец и птицегадатель, другие же бросают в него всякий сор и камни, будто в нищего или сумасшедшего.
Егофаров благодарно собирает и то, и другое. Солому, ветки и прах он несёт в мёртвые деревни, из камней складывает алтари в святилищах ночи. Там старцы, хрупкие, как птичьи косточки, воскуривают витиеватый дым, вместе с которым и мысль Егофарова поднимается к свету, быть может, уже давно погасших звёзд.
Посвящается Вячеславу Полякову
Молчаливый огонь полыхающих виселицДаже во сне опаляет ресницы,Даже во сне в глубине траурных пепельниц,И никто не проснётся, никто не проспится.Это засуха света, ни глотка темноты,Знойный взор мертвецаРазличает жизни черты,Хоть черты без лица.Стрекотанье слюды,Мерцанье фасеточных слёз —Это жесты немого огня,Будто пряди огня,Парацельса лишайникВ лихорадке цветущего пня.Танец вервия, доблестный грехМолчаливый огонь освещал,Это души и вымыслы тех,Кто здесь некогда с ветром играл.Мотыльки и стрекозы…Слышишь,Дождь застучалВ лакированную крышку асфальта?Янь Данко
ПУСТЬ СМЕРТЬ ЗАТАИТСЯ