— Но тогда Ларс сказал бы, что она объехала вокруг квартала, а он этого не говорит. Он утверждает, что она выехала на Уденгатан, а он последовал за ней.
— Может, он лжет? — спросил Андерс.
— С какой стати ему лгать? — не согласилась Гунилла.
Он не ответил.
— Андерс, с какой стати Ларс будет лгать?
Тот покачал головой:
— Не знаю…
Эрик надул губы, потянул себя за нижнюю губу.
— Мне кажется, надо сперва обследовать ее машину, а потом уже строить теории. Если в машине перевозили раненого, то мы обнаружим следы, — сказал он.
Начальница повернулась к Эве:
— Проверь все машины этой модели и этого цвета в Стокгольме и окрестностях. Мне нужны фамилии всех владельцев. Андерс, мне хотелось бы, чтобы вы с Хансом Берглундом познакомились поближе.
— А мы уже знакомы, — ответил тот.
15
Во второй половине дня Андерс Аск и Хассе Берглунд заехали в техническую службу. Гунилла поручила им забрать коробку, оставленную для них в приемной. Просто забрать, не расписываясь в получении. Андерс взял коробку под мышку, кивнул старым полицейским, которых знал. Они тоже ответили кивками.
Затем они поели пиццу в любимом ресторанчике Хассе — пиццерии «Колизей» в Бутчурке. Хассе заказал себе фирменное блюдо — свинину с бернским соусом, Андерс взял пиццу по-гавайски. Еду они запили «Фальконом» — единственным пивом, которое, по мнению Хассе Берглунда, можно было пить. Другие сорта отдавали мочой — лисьей мочой, как он выразился, хотя не совсем понятно, каков вкус у лисьей мочи.
В дальнем углу пиццерии пили красное вино из графина алкаши, близкие к состоянию бомжей. Они перескакивали с одной темы на другую, что-то кричали друг другу, обсуждая образование, медицину, директоров и
Хассе поднялся, подошел к ним и попросил снизить уровень звука. Охрипшая женщина с крашенными в ярко-рыжий цвет волосами заявила, что давно не повинуется приказам мужиков… что это против ее принципов и пусть он зарубит себе это на носу. Ее приятель начал шипеть на Ханса, бормоча что-то бессвязное, и тот уселся на место, вернувшись к своей пицце.
— Зачем ты вообще связываешься?
— Не знаю, — буркнул Берглунд и стал грызть треугольный кусок пиццы со свисающим сыром. — Расскажи лучше про мамочку, — проговорил он с полным ртом.
Андерс отрезал еще кусочек пиццы.