— Да что тут рассказывать? Мы с ней давно знакомы. Она не раз выручала меня, когда я крепко влипал. Например, когда меня пинком вышибли из СЕПО.[24] — Аск откусил кусок.
— А почему тебя вышибли?
— Меня схватили за руку в банке с печеньем, — ответил он с полным ртом.
— Что за банка с печеньем? — спросил Хассе.
— Да было дело с бандой эритрейцев, осевших в Норсборге. Один раз я устанавливал у них прослушку и наткнулся в кухонном шкафу на целый пакет банкнот. Ну, запустил туда руку и рассовал по карманам… Один коллега-придурок выдал меня.
— А она тебя вытащила?
— Да, можно так сказать… Во всяком случае, меня просто выгнали, а не посадили в тюрьму.
— Зачем?
— Что — зачем?
— Зачем она стала помогать тебе?
— В обмен на кое-какие услуги и полную лояльность.
— А ты проявляешь лояльность? — спросил Хассе, продолжая жевать.
Андерс кивнул:
— Да, проявляю.
— Как мило!
Хассе осушил свой бокал. Алкаши начали кричать друг на друга, Хассе посмотрел в их сторону. Андерс сделал ему знак не ввязываться.
— И что было дальше? — спросил Хассе.
— Меня выкинули из СЕПО с «волчьим билетом». Еще несколько лет я делал временами для Гуниллы мелкую работенку. А потом снова сел в дерьмо. — Андерс прожевал кусок пиццы. — У нас сбилась компания, желающая по-быстрому срубить денег. Мы начали вкалывать допинг лошадям на ипподроме… И тут все пошло к чертям — две коняги откинули копыта, а когда пришли проверяющие, меня взяли с поличным — я стоял со шприцем в руке. — Он рассмеялся, вспоминая этот эпизод. — Гунилла снова меня выручила. Дело было дрянь, но она всегда помогала мне выкручиваться, когда я попадал в переделку… так что я перед ней в долгу, сам понимаешь.
Хассе допил свое пиво — на верхней губе у него повисла пена, когда он отставил свой бокал.
— Ты что-то такое говорил в машине… что нам надо держаться вместе.