– Выбери фирму поменьше, из тех, кто не фотографирует пассажиров, – сказал он. – И вот еще что…
– Наверное, тебе стоит предупредить Ульфа.
Майлз назвал верную улицу, но неверный номер подъезда.
Несколько минут он нервно ходил по квартире, потом встал у окна в гостиной, аккуратно подвинул занавеску и стал наблюдать за улицей.
Через двадцать минут подъехала Антония. Она вышла из такси и пошла к двери дома напротив. Там остановилась и достала из кармана телефон. Майлз наблюдал за обстановкой. Он не знал, что ищет. Может, кого-то или что-то, чего здесь быть не должно. Улица была пуста, не считая пожилой дамы, терпеливо ожидавшей терьера, у которого случился запор.
Телефон завибрировал у него в руке. На дисплее ее номер. Майлз смотрел на нее, стоящую внизу.
– Дверь прямо напротив, третий этаж, – сказал он, назвав код подъезда и номер квартиры.
В прихожей раздался звонок. Мелодия состояла из двух тонов и была в чем-то приятной на слух.
Ингмарссон предельно внимательно посмотрел в глазок; у ободранных краев – ничего. Он открыл оба замка, отворил дверь, впустил Антонию, так же быстро закрыл и запер дверь.
Антония была бледна как полотно. Она взглянула на него – раны на лице, перевязанная рука, – но ничего не сказала, просто прошла в квартиру со спортивной сумкой в руке. Сев на диван, в нескольких предложениях поспешно рассказала о том, как Томми ворвался к ней в квартиру. Майлз рассказал о том, как его пытались убить.
– Боже мой, Майлз…
Он стоял, оперевшись о дверной косяк.
– Я думал, ты мертва.
– Нет, я жива. А где Томми сейчас? – спросила она.
– Ищет тебя, полагаю.
Антония взглянула на него.
– И он думает, что ты труп?