Но всё же слепок имел какое-то значение, и, скорее всего, совсем не сакральное. Взрывать — не вариант. Я поднялся и посмотрел на огонь. Сильный и узкий факел горевшего природного газа потрескивал от влажности воздуха, борясь с тьмой всеми своими огненными силами.
М-м, что-то в этом есть. Подчиняясь внезапному импульсу, я протянул правую ладонь и остановил её прямо над пламенем. Огонь сначала лизнул её, как будто пробуя на вкус, мгновение раздумывал, затем растёкся по всей ладони до кончиков пальцев. Ладонь мгновенно нагрелась, а следом пришла боль ожога, но откуда-то я знал, что нужно терпеть боль.
Появился запах палёной кожи, и в этот момент пришло понимание: пора. Отняв руку от огня, я быстро подошёл и точно приложил ладонь к слепку, навечно оставленному на дверце. Кожа тут же прилипла к поверхности, отдавая накопленный жар слепку. Мне же это прикосновение принесло облегчение, даже боль ушла.
Ладонь пришлось держать несколько минут, пока весь накопленный ею жар не передался слепку. Послышался еле слышный скрип, потом ещё один. Дверка дрогнула и приотворилась буквально на один сантиметр. Этого оказалось достаточно, чтобы подцепить край ножом и полностью распахнуть её.
Свет фонаря высветил стопки книг, сверху которых лежало несколько предметов и мешочки разных размеров. Рассмотрев содержимое древнего сейфа, я стал вынимать из него всё обнаруженное. Тут оказалось много чего, в основном, предметы культа, в частности «ключ жизни» или анкх и крылатый диск или «крылатое солнце». Сделаны они были из разных сплавов, большей частью неблагородных, но ценность их измерялась не стоимостью металла.
В мешочках оказались золотые и серебряные монеты разного достоинства, но основным богатством были, конечно же, книги. В глубине ниши стояли небольшие каменные пузырьки, закупоренные медными пробками. Что в них — неизвестно, всё нужно проверить потом.
У Саида с собой было два мешка, в них мы и сложили найденные богатства. Напоследок я оглядел зал, и мы покинули его. Может, тут ещё что-нибудь бы нашлось, но я взял то, что мне разрешили взять, на том моя миссия грабителя древних могил и спасителя древних культов полностью исчерпалась.
Не оглядываясь, мы заторопились обратно. Последним в цепочке шёл я, держа в руках мешок с книгами и символами. Нас никто и ничто не задерживало. Скорпионы разбежались по норам, а змеи, видимо, закончились. Выбравшись из подземелья, я наступил на плиту. С едва слышным щелчком она встала на место, а в пазы снова упали засовы. Теперь вход можно только взорвать.
Саид и Тану тут же решили бежать к ослу, но я пресёк это.
— Саид, бери автомат и посмотри, не пришли ли гости, а мы пока с Тану тут всё спрячем, чтобы они не смогли найти вход. Если и увидят взрыхлённую землю, то не догадаются, что это.
Саид кивнул и, подхватив автомат, ушёл, а мы принялись нагребать землю на люк. Потом насыпали сверху пыли, а мотыги оставили в проходе, который был завален обломками. Основательно пошерудив, я создал впечатление, что мы именно в этом месте искали неизвестно что. Последним делом я замазал грязью рисунок, что открыл вход в подземелье. На этом мы и закончили.
Идя в сторону тоннеля, я услышал, как бежит Саид, а вскоре его и увидел.
— Они уже здесь!
— Кто? Где именно?
— Это афганцы!
— Ну хорошо, что они, а не моджахеды.
— Хорошо, только моджахеды идут вместе с ними.
— Почему?
— Не знаю, скорее всего, это дезертиры. Или они сопровождают кого-то, кто имеет разрешение и от местных властей, и от моджахедов.
— Интересно. Далеко они отсюда?