– Ты знаешь женщину, которая работает вон в той лавке? – спросил Брут.
Мальчишка быстро указал глазами на Александрию и ее спутника. Брут не стал смотреть в их сторону, а просто протянул ему монету:
– Она богатая?
Собеседник глянул презрительно на Брута, а затем жадно на монету. Его раздирали страх и желание ее схватить.
– Ее все знают. Только меня-то она в лавку не пустит.
– Еще бы – возьмешь да и стянешь брошку, – подмигнул Брут.
Мальчик пожал плечами:
– Может быть. А что ты хочешь за свою монету?
– Хочу узнать, есть ли у нее на пальце кольцо, – ответил Брут.
Его собеседник задумался, потирая нос и оставляя на нем грязные полосы.
– Кольцо рабыни?
Брут усмехнулся:
– Нет, парень, золотое обручальное кольцо на безымянном пальце.
Мальчик, казалось, колеблется, не в силах отвести взгляд от обещанной награды. Наконец он принял решение и потянулся за монетой.
– Видал я у нее кольцо. Говорят, у ней есть ребенок. А лавка – старого Таббика. Он как-то раз меня стукнул, – быстро протараторил сорванец.
Брут с усмешкой протянул обещанную монету. В непонятном порыве сунул руку в кошель и вынул золотой ауреус. Мгновенно лицо мальчика, только что спокойное, приобрело выражение злобного страха.
– Хочешь такую? – предложил Брут.
Мальчик со всех ног ринулся прочь, оставив Брута в полной растерянности. Ясное дело, ребенку не приходилось видеть подобные монеты, да и взять ее означает для него верную смерть. Брут вздохнул. Если уличные шакалы увидят у мальчика эдакое сокровище, ему точно не жить. Покачав головой, Брут убрал монету.
– Я так и знал, что это ты, полководец, – услыхал он.
Брут повернулся и увидел Таббика – тот вышел на мостовую и гладил коня по шее. От кузничного жара его лысина пылала, на груди из-под фартука выбивались седые космы, но это был тот же самый невозмутимый Таббик.