Командиром группы с легкой руки моего отца был назначен Ванюша; Алексей Петрович, владеющий текущей оперативной обстановкой, числился как бы его заместителем; а вот мой статус был совершенно неопределенным — с одной стороны, рядовой боец, с другой же — родитель еще на яхте при всех наделил меня самыми широкими полномочиями, вплоть до отмены операции и уничтожения найденного предателя на месте, если того невозможно будет вывезти с территории Германской империи.
Когда Gulfstream начал разбег по полосе, я удобней устроился в кресле и раскрыл на столе тоненькую папочку с краткими выписками из личных дел восьми офицеров нашей резидентуры в Берлине. Расположившийся в кресле напротив Кузьмин поправил кепку, одернул полы плаща и с сомнением протянул:
— Думаешь, получится?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Но попробовать стоит…
Итак, первая выписка… Установочные данные, как и текст, побоку, все внимание на фотографии мужчины средних лет…
И тут же первая накладка — подсознание упорно подсовывает облик контролера из Сен-Тропе!
Что ж, это весьма и весьма кстати, особенно на фоне недавнего выговора царственного деда по этому поводу…
Не знаю, какие конкретно физические ощущения испытывал контролер в этот момент, но лично я не хотел бы сесть на кол, хоть и
— Нашел, царевич? — выпрямился в кресле напротив Кузьмин, смотревший на меня прищуренными глазами. — Так быстро?
— Ложная тревога, — покривился я. — Решил нашего контролера из Сен-Тропе слегка мотивировать на скорейшую капитуляцию, но, похоже, перестарался.
— Кончил его? — подался вперед Ванюша, а в его эмоциях стало преобладать разочарование.
— Не кончил, но дефлорировал… Если можно так выразиться, — хмыкнул я и пояснил: — На воображаемый кол его посадил. Теперь и не знаю, что в физическом плане с ним будет. Как бы не пришлось за бедолагой группу эвакуации посылать — вдруг он теперь самостоятельно передвигаться не сможет?
Кузьмин, и не подумавший поддержать мое веселье, откашлялся:
— Слышь, царевич, даже и не знаю, что тебе на это сказать: с одной стороны, я тебя прекрасно понимаю, сам бы этого гада с удовольствием загасил; а вот с другой — он нам
Я поднял руки в защитном жесте:
— Виноват, ваше благородие! Молодой, исправлюсь…
Опять фотография… Попытка
И только я приступил к анализу вполне обычной с виду чувственной сферы, как меня постигло первое разочарование — я вдруг понял, что банально не знаю, что конкретно искать!
ebooksa