Какого цвета счастье?

22
18
20
22
24
26
28
30

– Тем, что это слова, сказанные человеком науки. А значит он может знать больше, чем остальные…

– А может и не знать, – говорю я и запихиваю наконец в рот кусок волчьего мяса.

– Может и не знать, – пожимая плечами, соглашается Хорс. – Всё же некоторые вещи объяснить невозможно.

Он смотрит на меня, ожидая, наверное, что я выскажу своё мнение по этому поводу, однако я молча продолжаю жевать. Не люблю подобные разговоры, про мистику, эзотерику всякую и подобное. Послушать ещё бывает интересно, а самому рассказывать о своих мыслях на этот счёт не по мне.

– У нас семья была, с которой мы дружили, так там верили в Высший разум, – говорит Хорс, размахивая куском мяса в стороны, – что он создал вселенную. Точнее, что он и есть вселенная, понимаешь?

– Ты это к чему? – спрашиваю я, приостановив трапезу.

– К тому, что они никогда не могли мне этого объяснить, – отвечает Хорс и наконец помещает кусок мяса в рот и, жуя, продолжает: – у них книжка была, настоящая, бумажная, где об этом написано было. Так, когда я спрашивал почему они так думают, мне давали её прочесть. Я так ничего и не понял… А они мне говорят, что умом это не понять, надо прочувствовать сердцем. – Хорс дожевал и после спросил: – что ты на это скажешь?

– Ничего не скажу.

Хорс наконец понял, что этот разговор мне неприятен и замолчал. Я с облегчением принялся за мясо, однако аппетит снова куда-то подевался. Приходится буквально заставлять себя работать челюстями, поскольку если не поем горячего сейчас – не поем до следующего вечера, а может и дольше… Нельзя пренебрегать такой возможностью, тем более из-за какой-то там темы.

Закончив с ужином, я посмотрел на Хорса и в который раз задумался о том, что переборщил. Тишина становится всё более неприятной, раздражающей даже. Посмотрев на разделанную тушу волка, я решил завязать разговор:

– Вкусное мясо получилось, – говорю я и смотрю на Хорса. – Спасибо.

– М? – Хорс поворачивается ко мне. – Извини, не услышал, что ты там говорил…

– Вкусное мясо, говорю, – повысив голос, повторил я.

– А, да… Вполне себе, – говорит Хорс, достаёт трубку и начинает набивать её табаком. —Уж точно лучше консерв.

– Согласен.

Хорс принимается раскуривать трубку, а я за ним наблюдаю, думая, чегоо бы ещё сказать. Беседу легко вот так оборвать, а завязать заново это, уже совсем другое дело. Настоящее испытание.

– Крайс, – прерывает тишину Хорс.

– Да?

Ответа с его стороны не последовало. Он посмотрел на меня, а затем, отворачиваясь, пробубнил так, что я едва смог разобрать сказанное:

– Ладно, ничего…