Завод в Улан-Уде производил вертолеты Ми-8, одни из самых распространенных в мире, они использовались армиями трех десятков государств, как минимум. Вертолеты постоянно надо было ремонтировать, причем не по поломкам, а по нормам и срокам. Все контракты на поставку идут через Минобороны, через УВТС. Существуют два завода, в Казани и Улан-Удэ, и это не считая авиаремонтных заводов. И кому отдадут контракт — решает как раз УВТС. Вот за правильное решение — и выплачивались денежки.
Встретились в ресторане. Поели. Небольшая сумка, которую принес гость — обрела нового хозяина. Сашко привычно, по-хозяйски взял сумку и понес в машину…
На входе в ресторан какой-то здоровяк на повышенных тонах спорил со швейцаром — вроде как у него что-то пропало. Сашко подумал — какой смысл с обслугой спорить? — и попробовал пройти, но здоровяк сместился так, что загородил ему проход. Сашко недоуменно посмотрел на него… И тут как прострелило. Он повернулся — сзади стояли двое, один из них держал раскрытое удостоверение с красной полосой…
…
На последних выборах в Улан-Уде результаты были чудовищные — почти половина за коммунистов, и это только по официальным данным. Следующие обещали быть еще хуже. Средняя зарплата в столице региона реально была 20–25 тысяч рублей, больше половины города — частный сектор, незамощенные улицы, весной такая грязь, что трактор тонет. Массовое потребление водки, наркотиков. В регион командировали «десант» из ФСБ, Следственного комитета и прочих служб — которые быстро вскрыли систему хищений и коррупции на всех уровнях. В сеть одной из операций, связанных с хищениями на градообразующем предприятии, попал и московский подполковник, специалист по военно-техническому сотрудничеству…
…
На допросе Сашко сознался, что получил крупную взятку и почти без нажима выразил готовность сотрудничать. Ему дали бумагу и ручку и он за несколько дней написал историю, по которой можно было привлекать человек пятьдесят. Сдал всех, включая собственного тестя — без каких-либо моральных терзаний. В том числе и потому, что был уверен — делу хода не дадут, погасят. Как сейчас говорят прокуроры следакам — возбуждай, но так чтобы потом развалить можно было…
В числе прочих, он написал и про казахского полковника, которому предложил реализовать схему хищения на закупках…
Москва, Россия. 14 августа 2019 года.
История, в которую было вовлечено уже три разведки (британская, американская, казахская) — продолжала раскручиваться своим чередом, незаметно для всех — но мощно, приобретая собственную динамику и угрожая затянуть в мясорубку любого, кто был близко к ней. Ее раскручивали подлость и пренебрежение к закону одних, честолюбие и готовность идти на всё других, ненависть и религиозный экстремизм других. В конце концов — все хотели урвать чего-то для себя и никто не задумывался о том, как будет выглядеть новый мир, который они строят. В конце концов, всегда есть вдалеке какой-нибудь курорт, куда можно свалить с наворованным и тихо удить рыбу с яхты, издалека наблюдая за последствиями того, что натворил. И наверное, одна из самых негативных сторон глобализации, демократизации и гуманизации — это наличие таких вот курортов и возможность свалить на них. И человечеству, если оно хочет вернуться к нормальному миру, а не идти от одного кризиса к другому, от одного ЧП к другому — наверное, все же придется кое-что признать. Например, то, что тот, кто отравил Литвиненко — бывшего сотрудника ФСБ, причастного к заказным убийствам, а затем и за границей втянувшегося в криминал, включая и торговлю ядерными материалами, — был в конечном итоге прав. И тот, кто уберет Родченкова — человека, который возглавлял антидопинговую лабораторию и одновременно кормившего спортсменов допингом, а потом решившего признаться в обмен на неприкосновенность — он тоже, по большому счету, будет прав. Такую мразь возмездие должно настигать, не взирая на границы. И не должно быть на земле мест, где они жили бы, не чувствуя страха.
Но это так, к слову…
Вилкинсон, получив от своего супервайзера добро, по своим каналам (точнее, каналам, предоставленным ему американцами) вышел на полковника Галеева с сообщением о том, что теперь план их операции меняется, и теперь он должен «установить доверительные отношения» с подполковником Сашко.
В свою очередь, мисс Миллер по закрытому каналу связи вышла на Ричарда Конради, начальника московской станции Mi6 с которым они одно время вместе служили в Киеве. Это как раз были очень романтические времена, для них обоих это была первая станция, в Киеве только что произошел Майдан и у власти был прозападный насквозь Ющенко, и до рокового 2008 года, когда всё начнет расползаться, как гнилая ткань под пальцами, — было еще три года. Сейчас один был в Москве, другая в Лондоне, и между ними были тысячи километров, больше десятка лет не слишком хорошего жизненного и профессионального опыта и снова разгорающаяся Холодная война…
— Мне эта история не нравится, — сразу заявил Конради, когда выслушал Миллер. Он сидел перед экраном в верхней одежде, и мисс Миллер знала почему. В комнатах секретной связи поддерживается низкая температура из-за того, что некоторые жучки могут вырабатывать электричество из теплого воздуха…
— Рик, мне больше некого просить.
— Я не доверяю ни американцам, ни их контрагентам здесь. Особенно их контрагентам.
— В нашем деле никому нельзя доверять.
— Ради Бога, Морна. Американцы здесь готовы няньчиться с любым, они не понимают мотивации, русские для них — тёмный лес. Я могу сказать, что ФСБ подставило им всех, кого только могло и, наверное, половина всей оппозиции дует в обе стороны и получает два жалования разом.
— Речь не об оппозиции.
— Галеев, он мусульманин?