Золотая Лисица

Дверь открылась, и в камеру заглянул слабый свет лампы. Зар попытался поднять руку, чтобы закрыть лицо, но предпочел отвернуться, зажмурившись.

— Дивитесь и восхищайтесь, господа! Наш победитель! — задорно произнес вошедший, ставя ведро в угол камеры и тарелку с кашей рядом с пленником.

— Тебя бы тоже побили, — беззлобно отозвался Зар, открывая глаза и выискивая чашку с едой.

— Вшестером-то, — хохотнул тот. — Естественно!

Охая и морщась, Зар сел, привалившись к стене.

— О! У нас праздник или повар забыл помыть котел?

В каше наблюдалась зелень. Хотелось верить, что это зелень, а не что-то другое.

— У тебя появился спонсор, — объявил тюремщик, словно это что-то хорошее. — Хочет тебя подлатать и выставлять на более серьезные бои.

Зар поднял бы в ироничном удивлении брови, если бы последние несколько дней его лицо не превращали в кровавое месиво.

— Вы, ребята, в курсе, что похищение человека и прочее — уголовно наказуемое преступление?

Тюремщик весело рассмеялся.

— Сегодня будет бой, так что постарайся произвести хорошее впечатление.

— Давай сломаем тебе пару ребер, а потом попробуешь произвести хорошее впечатление на ринге, — предложил Зар, допивая кашу.

— Если спонсору понадобится, он даст тебе и выходной, и хорошего врача. Так что давай, магистр, — последнее слово он произнес с издевкой, — колдуй свою магию.

— Сними ошейник, и поколдую! — крикнул ему вслед Зар.

Дверь закрылась, погрузив камеру в темноту.

Кожу на шее холодил ошейник. Сколько Зар ни пытался согреть металл, тот продолжал неприятно жечь холодом. Лишиться Таланта стало весьма неприятной неожиданностью, словно внезапно лишиться руки или ноги. Мышцы пытаются ее отыскать и совершить движение, но ничего не происходит.

Ситуация небезнадежная. Пусть он и не чувствовал, что делает отсеченная рука, но помнит, что и как нужно сделать, чтобы пользоваться ею. Привалившись к стене, расслабился. Закрыл глаза. Тело знает, что нужно делать, главное, не мешать. Талант из его крови никуда не делся, пока эндокринная система работает правильно, ему нечего бояться. Нужно подождать и не мешать телу лечить себя.

Через неопределенный отрезок времени Зара разбудили. Ворвавшись в камеру, выволокли наружу, не давая и шанса проснуться, прийти в себя. Тащили двое, вцепившись в руки, словно клещи, не вывернешься. Коридор кончался большим залом с дырой в центре.

Едва успев подставить руки, Зар упал на песок, чувствуя, как каждая мышца и кость протестуют против подобного обращения. Над головой жарко парила огромная лампа. Она не позволяла поднять глаз и оценить обстановку. Всякий брошенный в яму начинал изнывать от жары задолго до начала боя. Силы плавились, словно масло под горячим ножом.