«
Я думаю, нам стоит обращать больше внимания на то, что в наших отношениях может провоцировать тревожные переживания. И рассматривать переносные чувства и реакции как повод исследовать, достаточно ли безопасны наши отношения для клиента, достаточно ли они открыты, нет ли переживаний, о которых клиент не говорит.
«Тревожными кнопками» в отношениях могут быть события, угрожающие клиенту в трех аспектах:
— безопасность;
— ценность;
— свобода.
С переживаниями о безопасности в терапевтических отношениях связаны:
— Тревога за конфиденциальность — если клиенту становится известно, что и как терапевт рассказывает о своих клиентах; например, если он становится свидетелем того, как его терапевт рассказывает клиентские случаи на групповой супервизии или интервизии или описывает их в социальных сетях; при этом часто у клиента возникают фантазии, что и его случай может быть описан прилюдно, и на него может быть какая-то негативная реакция — особенно если терапевт в рассказе иронизирует или пренебрежительно отзывается о своих клиентах; также эта тревога обостряется, если есть опасения, что терапевт может рассказать что-то родителям или родственникам клиента (если клиент — подросток, например); или если клиент обнаруживает, что их с терапевтом связывают общие знакомые, друзья или другие внетерапевтические контакты; если встречи происходят онлайн и бывают случаи, что терапевт обращается к третьим лицам, появляющимся в его комнате — в таких случаях нередко появляются фантазии о невидимом наблюдателе, о котором клиент не знает.
— Тревога за неприкосновенность личных границ: если терапевт без предупреждения прикасается к клиенту, инициирует физический контакт или, не обсуждая это с клиентом, добавляется к нему в друзья в социальных сетях, тем более — комментирует посты.
— Тревога по поводу зависимости и авторитета: если терапевт директивен и нетерпим к «непослушанию» или отличающемуся мнению; у человека, обратившегося за помощью, могут возникать фантазии о том, что терапевт может давить на него, заставить делать что-то, что не в интересах клиента, а клиент не сможет противиться или не поймет, что нужно противиться.
— Тревога о сексуальной неприкосновенности: если клиент замечает или ощущает сексуальную заинтересованность терапевта.
— Как ни странно — если у клиента есть основания полагать, что терапевт относится к нему/к ней с особой теплотой, участием — по сравнению с другими клиентами. С одной стороны, ощущение своей особенности доставляет удовольствие; с другой — причины такого участия могут быть неясны, а значит — неясны и условия, при которых это особое отношение может быть утрачено. Тревога побуждает стараться сохранить такое отношение. Когда, по какой-то причине, дистанция в отношениях увеличивается и особого отношения становится меньше, клиент остается с вопросами и о безопасности, и о собственной ценности.
— И так же, между угрозой безопасности и угрозой ценности, находится ситуация, в которой клиент чувствует неприязнь и отчуждение со стороны терапевта, которые не становятся фокусом терапии (или даже не признаются). Здесь, в зависимости от личного опыта клиента, на первый план выходит ощущение «меня нельзя любить» (ценность) или «человек, который отчужден или враждебен, находится слишком близко ко мне» (безопасность).
Чего-то из этого мы обязуемся избегать (например, рассказов о клиентах в соцсетях), а что-то может происходить помимо нашей воли (например, эротический интерес или антипатия), но главное — как мы говорим об этом, удается ли клиенту поделиться своими переживаниями и снять тревожное напряжение, опираясь на обоюдную открытость.
[
«