— Как прикажете, — чуть поклонившись, я вышел из зала, но сразу свернул в кельи жрецов, где меня уже ждала Кингжао. А через несколько минут уже покинул храм. Глава Золотой Гвардии в окружении своих слуг вышел через парадную дверь, направляясь к западным вратам. Чуть погодя начали расходиться закончившие вечернюю молитву жрецы в белых одеждах с низкими капюшонами, закрывающими лица.
Кто шел к общим баракам, кто домой. А некоторые, кому не хватало любви бога и кто стремился к плотским утехам — направлялись в последние еще действующие доходные дома. Пусть обстановка в городе была ужасна, даже сейчас находились люди, готовые заплатить за приятную компанию, хорошую музыку и несколько часов страсти. Пусть и наигранной.
Никто не обратил на меня внимания, даже шпионы, подосланные Джен, растерялись, и следить за монахами осталось всего несколько человек, да и то не самых умелых. Все равно я решил не рисковать и не снимать капюшона, даже когда зашел в здание. Пришлось избавиться от доспеха, ставшего второй кожей, и временно вручить глефу замаскированной Аи, дожидавшейся меня в храме Януса.
— Добрый вечер, господин, — глубоко склонилась девушка в платье, едва скрывающем аппетитную подтянутую грудь. Странно, такой вульгарности в прошлый раз, когда мы всем классом гениев отправились отдыхать, я не замечал. И это заставило меня внимательнее приглядеться к девушке. Косметика выгодно подчеркивала достоинства ее лица, в привычных ко всему глазах играли медовые нотки, но все умение и макияж не могли скрыть общей усталости. Чуть впалые щеки, оголенные плечи потеряли свою округлость, а в ложбинке выреза видна не только грудь, но и проступающие ребра. — Что желаете? Девочку, девушку, женщину? А может, вам по вкусу мужчины или что-то экзотическое?
— Музыку и отдых, — сказал я с легкой грустью, и не потому, что хотел перетрахать половину заведения. Мне было искренне жаль обитательниц этого дома, а ведь встречать меня пришла явно самая красивая и ухоженная, дабы произвести впечатление на гостей. Война на всем оставляла свой отпечаток, даже если это доходный дом.
— Как прикажете, господин. К сожалению, ванны недоступны, но мы приложим все силы, и вы окажетесь довольны, — улыбнулась с облегчением девушка. Разумеется, ведь ей не придется тратить силы на клиента, а потом подмываться. — Чем будете расплачиваться?
— Имперскими монетами, — произнес я условленную фразу, а потом, сам не знаю зачем, добавил, протянув небольшую сумочку: — И мясом.
— Это… да… спасибо большое! — Запутавшаяся девушка низко поклонилась и трясущимися пальцами осторожно приняла пропахший кровью сверток. — Идите за мной, господин. Это лучшие наши комнаты, но, боюсь, вам придется подождать, совсем немного. Я пришлю девушку сыграть вам после тяжелого дня.
— Ничего страшного. Можете идти, — кивнул я, заходя в помещение. Небольшое, чисто убранное. Со свежей застеленной кроватью. Цветы и узоры на стенах вывела умелая рука настоящего таланта. Казалось, хватит дуновения ветра, чтобы они ожили и бабочки вспорхнули с поляны под белыми облаками. Все окружающее словно говорило — ляг. Отдохни.
Но я здесь по делу.
Раз нужно ждать — самое время заняться медитацией и выстраиванием собственных потоков Ци, поврежденных в сражении с Гуй Шеном. Прошло меньше двух суток после боя. Выгорание Ци далось мне нелегко. Хотя, говорят, у окружающих, не подготовленных к такому повороту событий, ситуация оказалась совсем печальной. Несколько любопытных зевак, из
Не отвлекаясь от восстановительной медитации, я заметил, как в комнату молча вошла девушка в белом, разукрашенном цветами кимоно. Настоящая гейша, а не проститутка, у нее даже пояс был повязан сзади, а платье нельзя поднять или быстро распахнуть. В руках она несла едва знакомый инструмент, который положила перед собой на колени и, поклонившись, принялась щипками выводить тихую певучую мелодию.
Музыка разлилась по комнате, расслабляя и окутывая, словно поток горячих волн. Стоило поддаться мелодии, и меня начало покачивать. Музыкантша молчала, но ее молчание было красноречивее всех слов, оно делало речь ненужной и бессмысленной. Теплый летний ветер играл в колышущихся травах и цветах. Ласковые солнечные лучи согревали поле, на котором летали пчелы и бабочки. Вокруг разливались тишина и безмятежность.
Резкий звук разорвал гармонию. Смел насекомых, заставив их спрятаться в травах и зарыться в землю. Мелодия почти незаметно изменилась, и вот уже солнце начало нещадно печь, и от былого благоденствия не осталось даже следа. Травы и цветы пожухли, насекомые гибли прямо на лету, перегреваясь. Деревья и кустарники чахли под жутким гнетом.
Волны все так же продолжали накатывать на берега. Казалось, в них живет само спокойствие, но даже под их гладью все изменилось. Для одних оно стало проклятьем, разрушающим все на своем пути. Для других же — благословением. Прогретые толщи воды заполнились быстрорастущими водорослями. Жирные рыбы и моллюски беззвучно скользили в темноте. Кажется, подводному царству все пошло только на пользу. Но мелодия вновь изменилась.
Едва заметные нотки беспокойства продолжали нарастать. Это тяжелой поступью со дна поднимались
— Это было потрясающе, госпожа Лин, — чуть поклонился я, отдавая должное ее мастерству. — Вы продвинулись бесконечно далеко с прошлого раза, когда я слышал мелодию в вашем исполнении. Но с нагнетанием вышел некоторый перебор. Неужели на глубинах все так плохо?
— Прошу прощения, господин Валор, вам показалось. Это лишь музыка, и ничего больше. О каких глубинах может идти речь? — снимая платок, скрывающий лицо, сказала правительница Хэй. — Лучше приступим к тому, зачем мы здесь.
Я кивнул и под ошарашенным взглядом девушки начал снимать кимоно.
Глава 18