Легенды Умирающей Земли

– Он, конечно, Каланктус, но заметна какая-то разница – точнее, отсутствие какого-то свойства. Я перелил ему литр своей крови. Возможно, этого недостаточно… Что ж, поживем – увидим.

Ильдефонс спросил:

– Как насчет магической силы? Способен ли он осуществлять заклинания?

Лехустер взглянул на воплощение Каланктуса.

– Я загрузил звездоцветы в его сенсориум. Он полон внутренней силы. Внешнее беззаботное спокойствие объясняется тем, что ему еще никто не причинял никакого вреда.

– Что он знает о Мюрте?

– Все, что можно узнать. Но он не проявляет никаких эмоций по этому поводу.

Ильдефонс и Риальто скептически разглядывали свое творение.

– Он все еще выглядит как абстрактное подобие Каланктуса, не руководствующееся решительными волевыми побуждениями, – заметил Риальто. – Не можем ли мы придать ему более отчетливый характер настоящего Каланктуса?

Лехустер колебался:

– Можем. Вот амулет в виде скарабея – Каланктус всегда носил его на кисти руки. Помогите ему одеться – после этого я вручу ему скарабея.

Через десять минут Ильдефонс и Риальто вернулись из гардеробной вместе с воплощением Каланктуса в черном шлеме, в кирасе из полированного черного металла, в черном плаще, черных галифе и черных сапогах с серебряными пряжками.

Лехустер кивнул:

– Так ему и подобает одеваться. Каланктус, протяни руку! Я передам тебе браслет с амулетом в виде скарабея – его носил первый Каланктус, личность которого ты должен унаследовать. Теперь это твой браслет, надень его. Всегда носи его на кисти правой руки.

– Я ощущаю прилив энергии, – сказал новый Каланктус. – Я силен! Я – Каланктус!

Риальто спросил:

– Достаточно ли ты силен для того, чтобы повелевать магическими чарами? Обычному человеку приходится отрабатывать навыки сорок лет, чтобы стать учеником чародея.

– Я могу повелевать магическими чарами.

– Пойдем же! Тебе предстоит усвоить «Энциклопедию» и три тома «Наследия» Фандаала. Если после этого ты не умрешь и не сойдешь с ума, я провозглашу тебя самым могущественным чародеем из всех, кого мне привелось повстречать. Пойдем обратно в лабораторию!

Ильдефонс остался в гостиной. Проходили минуты… Из лаборатории послышался странный сдавленный возглас, быстро оборвавшийся.