– Вы меня достаточно хорошо знаете, чтобы не предлагать позорный побег! – отозвался Ильдефонс. – За работу! Заставим ведьму с испуганными воплями, прыжками, задирая юбки, продираться через кусты ежевики!
– Да будет так! – провозгласил Лехустер. – За работу!
На лабораторном столе формировалось воплощение Каланктуса: сначала проволочный каркас из серебра и тантала, опиравшийся на сочлененную позвоночную решетчатую ферму, затем расплывчатая дымчатая оболочка приблизительных концепций, после чего – череп и сенсориум, в который чародеи загружали все труды Каланктуса, а также сотни других трактатов, каталогов, компендиумов, пантологий и универсальных синтезов, пока Лехустер не призвал их остановиться:
– Он уже знает в двадцать раз больше самого Каланктуса! Сможет ли он упорядочить и усвоить такую массу материала?
Воплощению нарастили и натянули мышцы, нанесли кожное покрытие и прикрыли голову шапочкой густых, коротко подстриженных черных волос. Лехустер долго и напряженно корректировал черты лица: формы и размеры выдающегося подбородка и короткого прямого носа, ширину и высоту лба, кривизну бровей и залысин.
После того как чародеи закрепили уши и отрегулировали слуховые каналы, Лехустер размеренно и отчетливо произнес:
– Ты – Каланктус, величайший из героев восемнадцатого эона!
Глаза воплощения открылись и сосредоточились на Лехустере.
– Я твой друг, – сказал Лехустер. – Встань, Каланктус! Садись в это кресло.
Приложив лишь небольшое усилие, воплощение Каланктуса приподнялось на столе, опустило на пол сильные ноги, встало, подошло к креслу и уселось в него.
Лехустер повернулся к Ильдефонсу и Риальто:
– Было бы лучше, если бы вы удалились в гостиную на несколько минут. Мне нужно внушить ему воспоминания и ассоциации, чтобы он практически не отличался поведением от прототипа – такого, каким был при жизни.
– Воспоминания, накопленные в течение всей жизни, – за несколько минут? – усомнился Ильдефонс. – Это невозможно!
– Возможно – посредством растяжения времени! Я научу его музыке и поэзии – он должен напоминать оригинал не только манерами и жестикуляцией, но и страстностью эмоций. Вот этот магический инструмент, напоминающий высохший лепесток, творит чудеса своим ароматом.
Ильдефонс и Риальто довольно-таки неохотно вышли в гостиную и оставались там, глядя в небо, светлевшее над Нижними Лугами.
Лехустер позвал их обратно в лабораторию.
– Перед вами Каланктус. Его ум обогащен знаниями – возможно, более обширными и глубокими, чем концепции, доступные его прототипу. Каланктус, перед тобой Ильдефонс и Риальто, они – твои друзья.
Каланктус переводил взгляд светло-голубых глаз с одного лица на другое.
– Рад слышать! Насколько мне известно, мир остро нуждается в дружелюбии.
Повернувшись к двум чародеям, Лехустер пробормотал:
ebooksa