В гостиную решительным шагом вернулся Каланктус; за ним, едва волоча ноги, следовал слегка побледневший (даже позеленевший) Риальто.
Каланктус мрачновато произнес, обращаясь к Ильдефонсу:
– Я впитал магию. У меня в голове роятся тысячи заклинаний. Они соперничают и рвутся на волю, как дикие звери, во всевозможных направлениях, но пока что мне удается их сдерживать. Скарабей придает мне силу.
Лехустер сказал:
– Пора действовать. На лугу собираются женственные колдуны: Занзель, Ао Опалоносец, Барбаникос и прочие. Они бранятся, они возбуждены… По сути дела, Занзель уже идет сюда.
Риальто взглянул на Ильдефонса:
– Следует ли воспользоваться этой возможностью?
– Глупо было бы ее упустить!
– Я тоже так думаю. Прошу вас, укройтесь в беседке за усадьбой…
Риальто вышел на переднюю террасу навстречу Занзелю, тотчас же разразившемуся возмущенными протестами в связи с пропажей звездоцветов.
– Вы совершенно правы! – откликнулся Риальто. – Это беспардонное хищение совершено по велению Ильдефонса. Проследуйте за мной в беседку за усадьбой, и я возмещу нанесенный ущерб.
Занзель прошел к беседке за усадьбой, где Ильдефонс привел его – точнее, ее – в бесчувственное состояние «Заклятием внутреннего одиночества». Ладанк, камердинер Риальто, отвез обмякшее тело Занзеля на тачке в сарай садовника.
Ободренный первым успехом, Риальто снова вышел на переднюю террасу и подозвал жестом Барбаникоса; тот последовал за Риальто к беседке за усадьбой, и его постигла та же судьба, что и Занзеля.
Так же обстояло дело и с Ао Опалоносцем, Нежнейшим Лоло, Хуртианцем и другими, пока на лугу не остались только сохранившие рассеянность даже в женственном варианте Вермулиан и Дидактор Чамаст – они не обратили внимания на призывную жестикуляцию Риальто.
В белом клубящемся вихре на луг внезапно спустилась Ллорио-Мюрте. На ней было белое платье до колен и серебряные сандалии, ее волосы стягивал черный обруч. Она о чем-то спросила Вермулиана; тот указал на Риальто, стоявшего на террасе усадьбы Фалу́.
Ллорио медленно приблизилась. Из беседки вышел Ильдефонс. Увидев Белую Ведьму, он храбро протянул к ней руку и провозгласил удвоенное «Заклятие внутреннего одиночества». Заклятие отразилось от ведьмы и вернулось, поразив Ильдефонса, – тот оцепенел и упал навзничь.
Ллорио-Мюрте остановилась:
– Риальто! Ты заманил в западню мою свиту. Ты украл мои магические самоцветы. Теперь ты отправишься со мной на Садаль-Сууд, но уже не в качестве ведьмы, а в качестве лакея, выполняющего самую унизительную работу, – таково будет твое наказание. Ильдефонса ожидает не лучшая судьба.
Из усадьбы Фалу́ вышел Каланктус. Весь в черном, он остановился на крыльце. У Ллорио отвисла челюсть, ее плотно сжатые губы раскрылись.
Ллорио хрипло проговорила: