Весь этот эпизод вызвал множество слухов и пересудов, в связи с чем несколько дней на Риальто поглядывали с подозрением, но на Сузанезском побережье о сенсациях быстро забывали, и вскоре все вернулось на круги своя.
Тем временем в долине Скаум Хаш-Монкур выгодно воспользовался отсутствием Риальто. По предложению Хаш-Монкура Ильдефонс созвал «Конклав почета» в честь достижений Фандаала, неустрашимого гения эпохи Великого Мофолама, систематизировавшего средства управления инкубами. После того как чародеи собрались, Хаш-Монкур постепенно, пользуясь различными малозаметными уловками, заставил присутствующих забыть об основной повестке дня и сосредоточил их внимание на предполагаемых проступках Риальто.
Хаш-Монкур горячился:
– Лично я считаю Риальто одним из лучших друзей и никогда не подумал бы о том, чтобы упомянуть его имя, – разве что, если это возможно, для того, чтобы найти ему оправдание, а если это невозможно, чтобы указать на смягчающие обстоятельства в процессе определения размеров неизбежных наказаний.
– Очень великодушно с вашей стороны, – заметил Ильдефонс. – Следует ли мне считать, что Риальто и его поведение официально стали темой нашего обсуждения?
– Не вижу, почему нет, – прорычал Гильгад. – Его поступки общеизвестны и непристойны!
– Послушайте, послушайте! – воскликнул Хаш-Монкур. – Как вам не стыдно хныкать, но при этом уклоняться от ответственности? Либо предъявите обвинения, либо я, выступая в качестве защитника интересов Риальто Изумительного, потребую провести голосование по вопросу о его полном оправдании!
Гильгад вскочил:
– Как вы сказали? Вы смеете обвинять меня в уклонении от ответственности? Меня, Гильгада, укротившего морского демона Кейно десятью заклинаниями?
– Это всего лишь формальность, – возразил Хаш-Монкур. – Защищая Риальто, я вынужден прибегать к экстравагантным терминам. Даже если я буду выкрикивать непростительные оскорбления или публично упоминать о тайных пороках, мои заявления следует рассматривать как слова самого Риальто, а не как суждения вашего коллеги Хаш-Монкура, выступающего исключительно в роли примирительного посредника. Что ж, раз Гильгад слишком труслив для того, чтобы подать официальную жалобу, кто осмелится это сделать?
– Что я слышу? – в ярости закричал Гильгад. – Даже выступая в роли представителя Риальто, вы позволяете себе очернять и оскорблять коллег, и это явно доставляет вам злорадное удовольствие! Нет уж, пора объясниться начистоту! Я официально обвиняю Риальто в нарушении правил и в избиении симиода и предлагаю привлечь его к ответственности!
– Рекомендую использовать максимально краткие и ясные формулировки, – вмешался Ильдефонс. – Пусть «избиение» считается одним из нарушений правил.
Гильгад неохотно согласился с таким уточнением.
Ильдефонс обратился ко всем присутствующим:
– Кто-либо желает поддержать предложение?
Хаш-Монкур переводил взгляд с одного лица на другое:
– Позорное сборище малодушных разгильдяев! Если потребуется, я в качестве суррогата отсутствующего Риальто сам поддержу предложение Гильгада, хотя бы для того, чтобы окончательно опровергнуть инфантильные измышления, порожденные завистью и злобой!
– Помолчите! – громогласно прервал его Зилифант. – Я поддерживаю предложение!
– Очень хорошо, – заключил Ильдефонс. – Вопрос поставлен на обсуждение.
– Предлагаю немедленно отклонить бессмысленное и безосновательное обвинение, – сказал Хаш-Монкур. – Несмотря на то что Риальто похваляется своим успехом на Балу герцога Тамбаско и смеется до упада, рассказывая о выкрутасах Ильдефонса, танцевавшего с толстой старухой, и о комических попытках Бизанта соблазнить костлявую поэтессу в желтом парике.
ebooksa