– Он не хотел бы, чтобы его донимали по мелочам. Вручите мне золотые монеты сейчас же и не забудьте про чаевые!
– Заткнись! – взорвался Риальто. – И отведи меня в поселок к деду!
Приунывший юноша подвел волшебника к дому, где родственники и друзья Яа-Йимпе уже вовсю праздновали получение стариком заслуженной награды. На вертелах жарились окорока, открыли несколько бочонков с вином. В стороне, на сооруженном наспех возвышении, шесть музыкантов развлекали гостей, наигрывая танкли, джиги и тайрины.
Как раз в тот момент, когда Риальто подходил к его жилищу, Яа-Йимпе, одетый всего лишь в нечто вроде мешковатых трусов, вышел на крыльцо. Гости разразились приветственными криками и аплодисментами, музыканты тут же «врезали» оживленный марш. Яа-Йимпе резво сбежал по ступеням с крыльца и пустился в пляс, с огоньком исполняя сальтареллу – высоко вскидывая ноги, совершая прыжки из стороны в сторону с полным оборотом в воздухе и встряхивая на потеху зрителям гордо выпяченным животом.
Охваченный приступом веселья, Яа-Йимпе вскочил на стол, чтобы изобразить, размахивая руками, нечто вроде чечетки голыми пятками. У него на шее, на ремешке, болтался Персиплекс.
Яа-Йимпе внезапно заметил стоящего рядом Риальто и спрыгнул на землю.
Риальто вежливо сказал:
– Рад видеть, что вас больше не беспокоят поясничные боли.
– Верно! Видите осколок льда, оставшийся от молнии? Вы должны мне двадцать золотых зикко!
– И заплачу их сейчас же! Но прежде всего позвольте мне рассмотреть призму.
Хаш-Монкур мигом материализовался рядом:
– Одну минуту! Этот предмет надлежит передать на хранение мне! Вот, сударь, возьмите двадцать зикко! – Хаш-Монкур бросил пригоршню золотых монет в раскрытые с готовностью ладони Яа-Йимпе, сорвал призму с ремешка на шее старика и тут же отошел в сторону.
Риальто бросился было к нему, но Хаш-Монкур закричал:
– Назад, Риальто! Нужно удостовериться в подлинности этой призмы! – Он рассмотрел находку на свет. – Я так и думал! Откровенная подделка! Риальто, вас надули! – Бросив призму на землю, Хаш-Монкур направил на нее указательный палец – призма исчезла, разлетевшись сотней огненных голубых брызг.
Риальто обреченно смотрел на обугленное пятно, оставшееся на земле. Хаш-Монкур посочувствовал:
– Ищите в другом месте, Риальто, раз уж вы этим занялись, – ваш труд поистине полезен! Если вы найдете случайно еще какую-нибудь фальшивку, посоветуйтесь со мной. А теперь – до встречи! – Хаш-Монкур испарился так же быстро, как появился, – Яа-Йимпе и его приятели только рты разинули.
Риальто медленно вернулся к месту раскопа. Ошерль стоял на крыльце своего коттеджа, задумчиво глядя в небо. Шалуке сидела, скрестив ноги, на ковре перед шатром и ела виноград. Ум-Фоад, наблюдавший за углублением ямы, тут же подбежал:
– Риальто, о чем все эти слухи?
– У меня нет времени на слухи. Но раскопки можно прекратить.
– Уже? А как же быть с фонарем Повелителя Туч?