– Начинаю подозревать, что это не более чем миф. Мне нужно вернуться к себе и свериться с хрониками и справочниками.
– В таком случае я требую выплаты всего остатка вашей задолженности!
– Разумеется, – кивнул Риальто. – Где ваш счет?
– Я еще не подготовил постатейную фактуру. Тем не менее остаток составляет пятьдесят два зикко.
– Невероятно! – воскликнул Риальто. – Вы, конечно же, ошиблись в расчетах?
– В эту сумму входят плата за круглосуточное землепользование, заработок землекопов, учитывая дальнейшие работы по засыпке ямы, стоимость озеленения места раскопа и других работ по восстановлению естественных условий проживания фауны и флоры, мои гонорары в качестве руководителя проекта и консультанта, пошлины и…
Риальто поднял руку:
– Довольно! Вы уже сказали больше, чем я готов выслушать. С моей стороны я хотел бы получить только найденную детскую миску – просто на память.
Усы Ум-Фоада снова распушились.
– Вы шутите! Это ценный древний экспонат стоимостью не меньше десяти золотых зикко!
– Ладно, так и быть.
Ум-Фоад отыскал миску для каши и протянул ее волшебнику:
– Теперь, будьте добры, уплатите причитающуюся мне сумму – и проследите за тем, чтобы не было никаких ошибок!
Риальто передал ему мешочек с монетами. Ум-Фоад пересчитал их, к своему удовлетворению, и спросил:
– Насколько я понимаю, вы намерены освободить принадлежащую мне территорию?
– В ближайшее время.
– Начисление сборов возобновится в полночь! – Попрощавшись решительным взмахом руки, Ум-Фоад прошествовал к раскопу, позвал работников и вернулся с ними в поселок.
Солнце, пунцовое, как цветы герани, плавно опускалось по западному небосклону. После того как кончились земляные работы, в степи наступила непривычная тишина. Риальто задумчиво стоял на краю ямы. Шалуке лениво разлеглась на ковре перед шатром. Ошерль оставался на крыльце своего коттеджа, глядя в степные дали с нарочито рассеянным выражением лица.
Глубоко вздохнув, Риальто повернулся к инкубу:
– Так что же, Ошерль? Что скажешь? С нетерпением жду твоих откровений.