Виктор Гюго Том 1. Стихотворения. Повести. Марьон Делорм Компиляция. Редакция перевода «Клода Ге» отличается в деталях.
ru OOoFBTools-3.5 (ExportToFB21) 10.05.2023 822C1E16-5E1F-4FA4-AAA0-5A5B5F9B8DF6 1.0 1972
Виктор Гюго
Собрание сочинений в 10 томах
Том 1
СТИХОТВОРЕНИЯ
ОДЫ И БАЛЛАДЫ
ИСТОРИЯ
Ferrea vox
Vergilius[1]I
В судьбе племен людских, в их непрестанной сменеЕсть рифы тайные, как в бездне темных вод.Тот безнадежно слеп, кто в беге поколенийЛишь бури разглядел да волн круговорот.Над бурями царит могучее дыханье,Во мраке грозовом небесный луч горит.И в кликах праздничных и в смертном содроганьеТаинственная речь не тщетно говорит.И разные века, что братья исполины,Различны участью, но в замыслах близки,По разному пути идут к мете единой,И пламенем одним горят их маяки.II
О муза! Нет времен, нет в будущем предела,Куда б она очей своих не подняла.И столько дней прошло, столетий пролетело, —Лишь зыбь мгновенная по вечности прошла.Так знайте, палачи, — вы, жертвы, знайте твердо,Повсюду пронесет она бессмертный свет —В глубины мрачных бездн, к снегам вершины гордой,Воздвигнет храм в краю, где и гробницы нет.И пальмы отдает героям в униженье,И нарушает строй победных колесниц,И грезит, и в ее младом воображеньеГорят империи, поверженные ниц.К развалинам дворцов, к разрушенным соборам,Чтоб услыхать ее, сберутся времена.И словно пленника, покрытого позором,Влечет прошедшее к грядущему она.Так, собирая след крушений в океане,Следит во всех морях упорного пловца,И видит все зараз на дальнем расстоянье —Могилу первую и колыбель конца.1823 г.ДВА ОСТРОВА
Скажи мне, откуда он явился, и я скажу, куда он идет.
Э. Г.I
Два острова на глади пенной,Две великаньих головыЦарят у двух границ вселенной,Равно угрюмы и мертвы.Смотри, — и задрожи от страха!Господь их вылепил из праха,Удел предвидя роковой:Чело их молниями блещет,Волна у скал нависших плещет,Вулканы спят в груди немой.Туманны, сумрачны, безлюдны,Видны два острова вдали,Как будто два пиратских суднаВ пучину намертво вросли.Их берег черен и безлюден,Путь между скал кремнист и труденИ дикой чащей окаймлен.Но здесь недаром жуть гнездится:На этом Бонапарт родится,На том умрет Наполеон.Тут колыбель — а там могила.Двух слов довольно на века.Их наша память сохранила,И память та не коротка.К двум островам придут, мне мнится,Пред тенью царственной склонитьсяВсе племена грядущих дней.Раскаты гроз на высях горных,Удары штормов непокорныхНапомнят правнукам о ней.Недаром грозная пучинаИх отделила от земли,Чтобы рожденье и кончинаЛегко свершиться бы могли;Чтобы такой приход на землюНе сотрясал земли, подъемляМятеж таинственных глубин,Чтоб на своей походной койкеНе вызвал бури узник стойкийИ мирно умер бы один.II
Он был мечтателем на утре дней когда-то,Задумчивым, когда, кончая путь солдата,Угрюмо вспоминал былое торжество.И слава и престол коварно обманули:Он видел их вблизи, — ненадолго мелькнули.Он знал ничтожество величья своего.Ребенком грезил он на Корсике родимойО власти мировой, о всей непобедимойСвоей империи под знаменем орла, —Как будто мальчику уже звучала сладкоМногоязыкая, пред воинской палаткой,Всемирной армии заздравная хвала.III. ХВАЛА
«Будь славен, Бонапарт, владыка полвселенной!Господь венчал тебя короною нетленной.От Нила до Днепра ты правишь торжество,Равняешь королей прислуге и вельможам.И служит вечный Рим подножьемПрестолу сына твоего!Парят орлы твои с простертыми крылами,Несут на города убийственное пламя.Ты всюду властвуешь куда ни глянь окрест.Ты покорил диван, командуешь конклавом.Смешав на знамени кровавомИ мусульманский серп и крест.И смуглый мамелюк, и готский ратник дикий,И польский волонтер, вооруженный пикой,Все слепо преданы желаниям вождя.Ты исповедник их, ты их законодатель.Ты мир прошел, завоеватель,Повсюду рекрутов найдя.Захочешь, — и, взмахнув десницею надменной,Во всех империях свершаешь перемены,И короли дрожат у врат твоих хором.А ты, пресыщенный в сраженьях иль на пире,Почиешь в благодатном мире,Гордясь накопленным добром.И мнится, что гнездо ты свил на круче горной,Что вправе позабыть о буре непокорной,Что молнии тебе не ослепят глаза.И мнится, твой престол от рока независим, —Не угрожает этим высямНизкорожденная гроза!»IV
Ударила гроза! — Мир грохотом наполнив,Скатился он в ничто, дымясь от стольких молний,Смещен тиранами тиран.В теснину диких скал замкнули тень живую.Земля отвергла, — пусть несет сторожевую,Ночную службу океан.Как презирал он жизнь — там, на Святой Елене,Когда морская даль гасила в отдаленьеПечальный, мертвенный закат.Как был он одинок в вечерний час отлива,Как англичанин вел его неторопливоТуда, — в почетный каземат!С каким отчаяньем он слушал гул проклятийТех самых воинских неисчислимых ратей,Чье обожанье помнил он!Как сердце плакало, когда взамен ответаРыданьем и тоской раскатывался где-тоХор человеческих племен!V. ПРОКЛЯТИЯ
«Позор! Несчастие! Анафема! Отмщенье!Ни небо, ни земля не ведают прощенья!Вот наконец-то пал низверженный колосс!Пускай же, прахом став, впитает он навекиПролитой юной крови рекиИ реки материнских слез!При этом имени пусть Неман, Тибр и Сену,Альгамбру древнюю, темничный ров Венсена,И Яффу, и Кремля горящего дворцы,Поля былых побед, поля резни кровавой,Своим проклятием, отгулом прошлой славыТеперь наполнят мертвецы!Пускай вокруг него теснятся эти жертвы,Восставшие из ям, воскресшие из мертвых,Пускай стучат к нему обрубками костей!Калечила их сталь, и порох жег когда-то.Пусть остров превратит в долину ИосафатаОрда непрошенных гостей!Чтобы он жил и жил, всечасно умирая,Чтобы рыдал гордец, паденье измеряя,Чтобы тюремщики глумились вновь над ним,Чтоб узника они усугубляли мукиИ заковали эти рукиСвоим железом ледяным!Он верил, что навек победами прославлен,Что все забыл народ, — и вот он сам раздавлен!Господь переменил блестящую судьбу.И у соперника державной римской мощиОстался миг один, чтоб сгинуть в полунощи,И только шаг, чтоб лечь в гробу.Он в море погребен и поглощен в забвенье.Напрасно некогда в неукротимом рвеньеМечтал о мраморной гробнице Сен-Дени.Почившим королям остался он неведом:С безродным пришлецом, заносчивым соседомВ подземном сумраке не встретятся они!»VI
Как страшен был удар! Пьянившие вначале,Последние мечты лишь ужас означали.Бывает, в юности надеждам мы верны,Но скоро задрожим в пресыщенности горькойИ жизнь разглядываем зоркоС иной, нежданной стороны.Встань, путник, подойди к подножью цепи горной,Любуйся издали на облик чудотворный,На первозданный кряж, запомнивший века,На зелень дикую, висящую на скалах, —Какой седой туман ласкал их,Как увенчали облака!Вскарабкайся же вверх и задержись на кручах.Хотел достичь небес... а затерялся в тучах!Картина страшная меняет облик свой.Перед тобой стена столетних мрачных елей,Гнездо бушующих метелей,Рожденье бури грозовой!VII
Так вот изображенье славы:Вчера слепил глаза кристалл,Но замутился он, кровавый,И страшным зеркалом предстал.Вот два изображенья мира,Два разных лика у кумира,Два разных возраста души.К победам в юности готовясь,Он прочитал под старость повестьОб унижении в глуши.Подчас на Корсике туманнойИли на острове второмУслышит кормщик безымянныйВ ущельях заворчавший гром.И, вспыхнув молнией летучей,Тот призрак, выросший из тучи,Скрещает руки на скале, —Не двигаясь, без содроганья,Теперь царит он в урагане,Как раньше в битвах на земле.VIII
Ушла империя, — остались две отчизны,Два мрачных образа в его блестящей жизни,Два моря штормовых у двух границ земли.Здесь плавал Ганнибал, а там — дорога Васко.Скажи: Наполеон! — откликнется как сказкаДвойное эхо издали!Так пушечный снаряд, пылающий и мстящий,На черных небесах параболу чертящий,Как бы колеблется, полет замедлив свой,Но лютым коршуном он падает на землю,И роет ямину, сыпучий прах подъемля,И камни рвет из гнезд на старой мостовой.И долго, кажется, полно глухого гулаИзвергнувшее смерть, дымящееся дуло,И долго площадь, где снаряд разорвался,В кровавых отсветах и корчах погибая,Железное ядро в обломках погребая,Гудит, истерзанная вся!Июль 1825 г.