— А теперь защитите меня от моего мужа.
— Козетта!.. — начал Мариус.
— Выбраните его, отец. Скажите ему, что мне необходимо остаться. Можно отлично разговаривать и при мне. Вы, видно, считаете меня совсем дурочкой. Разве то, что вы говорите, так уж необыкновенно? Дела, поместить деньги в банке, — подумаешь какая важность! Мужчины вечно напускают на себя таинственность по пустякам. Я хочу остаться. Я сегодня очень хорошенькая. Посмотри на меня, Мариус.
Она повела плечами и, очаровательно надув губки, подняла глаза на Мариуса. Словно молния сверкнула между этими двумя существами. То, что здесь присутствовало третье лицо, не имело значения.
— Люблю тебя! — сказал Мариус.
— Обожаю тебя! — сказала Козетта.
Повинуясь неодолимой силе, они упали друг к другу в объятия.
— А теперь, — снова заговорила Козетта, с забавные, торжествующим видом оправляя складки своего пеньюара, — я остаюсь.
— Нет, нельзя, — сказал Мариус умоляющим тоном. — Нам надо кое-что закончить.
— Опять нет?
Мариус постарался придать голосу строгое выражение:
— Уверяю тебя, Козетта, что это невозможно.
— А, вы заговорили голосом властелина, сударь? Хорошо же. Мы уйдем. А вы, отец, так и не заступились за меня. Господин супруг, господин отец, вы — тираны. Сейчас я все расскажу дедушке. Если вы думаете, что я вернусь и стану просить, унижаться, вы ошибаетесь. Я горда. Теперь я подожду, пока вы сами придете. Вы увидите, как вам будет скучно без меня. Я ухожу, так вам и надо.
И она вышла из комнаты.
Через секунду дверь снова отворилась, снова меж двух створок показалось ее свежее, румяное личико, и она крикнула:
— Я очень сердита!
Дверь затворилась, и вновь наступил мрак.
Словно заблудившийся солнечный луч неожиданно прорезал тьму и скрылся.
Мариус проверил, плотно ли затворена дверь.
— Бедная Козетта! — прошептал он. — Когда она узнает...