— В двенадцать.
— В полдень поднимается прилив. Придется идти против волны.
— Зато ветер попутный.
— Видишь это, мальчуган? — спросил месс Летьери, указав пальцем на трубу машины. — Наплевать ей на ветер и прилив.
Мальчик сунул письма в карман и покатил тачку, продолжая свой путь к городу. Месс Летьери позвал:
— Дус, Грас!
Грас приотворила дверь:
— Что вам угодно, месс?
— Войди и подожди.
Месс Летьери взял листок бумаги и стал писать. Если бы Грас, стоявшая за спиной Летьери, пока он писал, была любопытна, то, вытянув шею, она прочла бы через его плечо следующее:
«Я пишу в Бремен насчет леса. Целый день буду возиться с плотниками, которые придут договариваться о работе. Постройка корабля пойдет у нас быстро. А ты ступай к декану за разрешением. Я хотел бы сыграть свадьбу как можно скорее, самое лучшее — сегодня. Я занят Дюрандой, ты займись Дерюшеттой».
Поставив число и подписавшись: «Летьери», старик сложил записку вчетверо и, даже не запечатывая, протянул Грас:
— Отнесешь Жильяту.
— В «Дом за околицей»?
— Да.
КНИГА ТРЕТЬЯ
ОТПЛЫТИЕ «КАШМИРА»
I
У маленького залива, возле самой церкви
Когда в Сен-Сансоне много народа, значит в порту Сен-Пьер безлюдье. Любопытное происшествие в какой-нибудь части острова подобно всасывающему насосу. Новости в захолустье быстро облетают все уголки; пойти взглянуть на трубу Дюранды под окнами дома месса Летьери — вот о чем с самого раннего утра только и думал каждый гернсеец. Все другие события померкли. Толков о смерти декана Сент-Асафа как не бывало; совсем забыли о его преподобии Эбенезере Кодре, о его неожиданном богатстве, о его отъезде на «Кашмире».