– Честным трудом… – повторил Игорь, усмехаясь. А ведь ей всё нажитое от брата, бывшего колхозника-работяги, досталось. А сама жила с мужем, который из себя – не чета ни миру, ни людям, неприжитый дух с того света.
– Пойдём-ка, – явился участковый. – Здесь ловить нечего. Реально на живца придётся ловить.
– Ты загоди чуток. – Игорь Петрович передал сверток. – Курощупы, видать, и здесь побывали. Угрозу оставили.
– В самом деле, угрозу? – очнулась Пантелеймониха.
Игорь Петрович сжал кулаки. Нервы у него расшатались – ни черту, ни святому в упрёк.
– Рассказывайте, Анна Пантелеймоновна, все Михаилу Степановичу. А я пока снаружи обожду, – он церемонно откланялся и бесцеремонно устремился к выходу.
А ведь ещё день назад он сидел тут с соседями, попивал домашний магарыч, думая, что неплохо устроился в жизни, забыв о мелочных строителях и надуманных невзгодах…
Предслава ждала у калитки.
– Дядя Игорь! – Малютка зябко трепетала от речной низинной прохлады, но не выпускала из рук клубок, похожий на детскую игрушку – завсегдатая старых чёрно-белых фотографий. Одна нитка свисла так низко, что касалась земли.
– Тут что-то совсем странное! – то ли с испугом, то ли с восхищением воскликнула Предслава. – Идёмте к курятнику.
Игорь Петрович расслышал куриное квохтанье и шелест крыльев. Вымытая, с подровнёнными ладными досками, курятня стояла во дворе около стола для гостей.
За домом под общее, почти хоровое квохтанье и бормотанье несушки строевым маршем выходили из курятника и, шагая через баз, не трогая гусей, не щипая травы, не обращая ни на что внимания, покидали двор через маленький лаз в изгороди, дальше уходили вверх по изволоку, вглубь деревни.
– Это ещё что такое?.. – в беспамятстве разинул рот Игорь Петрович.
– Кур, видимо, и не крали. Они сами вышли, – деловито заключила Предслава.
– Надо за ними! – забыв о машине, участковом, Пантелеймонихе, Игорь Петрович поспешил за стайкой семенящих птиц. Предслава со своим драгоценным клубочком – вслед.
Он и не успел подумать, насколько неправдоподобно и абсурдно всё это, когда они очутились у изголовья тропы, ведшей к церкви. Меж столбов, напоминавших о выломанных воротах, начиналась «паломническая» тропа к церкви. Точно посреди тропы был выставлен уже знакомый идол. А около него в три круга уселись несушки, которых якобы успели поворовать. Или которые сами себя умыкнули.
Смердело какой-то страшной мистикой. А Игорь Петрович не любил мистику, ох, как не любил! Зато Василиса разгадывала мистические загадки, покрытые мраком времени, как алгебраические задачки – на раз-два! Её ум пригодился бы сейчас.
– Это что?.. Это как?.. – задыхался Игорь Петрович.
– Вы тоже, председатель, за золотом? – усмехнулся Олежка Смирный, моложоватый хлюст и гуляка. – Поздновато. Тут уж очередь на золото-то.
– Какое еще… золото?