Конгрегации Пресвятой Девы
В этом отношении в интересующий нас период первое место бесспорно принадлежит конгрегациям Пресвятой Девы[587]. В 1563 г. молодой бельгийский иезуит Ян Лейнис (1535–1556 †1584), в то время преподаватель грамматики в Римской коллегии, основал для своих учеников марианскую конгрегацию, Конгрегацию Благовещения. Позже она станет
Итак, мы видим – и это показал Эмиль Вилларе, – что конгрегации для взрослых, которые с конца XVI в. множатся повсюду, не были распространением обычая коллегий на более широкий круг верующих. Напротив, о. Лейнис в 1563 г. применил для освящения школьников средство, которое уже успело широко себя зарекомендовать. Когда в 1584 и 1587 гг. буллы Григория XIII и Сикста V[592] окончательно закрепят особенности конгрегации, то есть личное освящение посредством почитания Марии, регулярного совершения таинств, дел милосердия и рвения, они лишь утвердят и упорядочат то, что уже существовало с самых первых времен Общества. Таким образом, если конгрегации были главной формой работы иезуитов в коллегиях, направленной на то, чтобы углубить духовную жизнь их лучших учеников, дабы она побудила их к самоотверженному апостольскому служению, то освящающая деятельность конгрегации с самого начала и по самой своей природе была куда более широкой, настолько, что, кажется, трудно переоценить ее значение для всей духовной деятельности Общества в целом.
В таких конгрегациях духовная деятельность приобрела примечательную особенность:
Зато мы видим, что рядом с некоторыми конгрегациями или даже внутри них очень рано возникли общества, объединяющие элиту этих конгрегации, зачастую более или менее тайные. Так произошло, например, в Дуэ и Лувене уже в 1590 г. с братством «Всех святых»[595]. Во Франции наряду с собственно конгрегациями духовенства существовали тайные объединения, называемые
Распространение и рост числа конгрегации оказали большое влияние на направление и характер значительной части иезуитской духовной литературы. Заметная доля благочестивых сочинений, изданных ими в XVII и XVIII вв., даже помимо руководств и молитвенников, была предназначена и посвящена членам конгрегации. В частности, в Германии был очень развит обычай
Результаты этой широкой деятельности конгрегации можно в некоторой мере увидеть, прежде всего, по количеству монашеских и духовных призваний, которые пускают ростки и развиваются в них. Например, в Дуэ в 1611 г. было более 90 монашеских призваний. В 1617 из 217 молодых людей, завершивших здесь образование, 120 вступили в различные монашеские ордена[600]. Именно в конгрегации Мехелена обрел свое монашеское призвание св. Иоанн Берхманс. Членами конгрегации были также св. Франциск Сальский в парижской коллегии Клермон, св. Жен-Юд Кан, св. Петр Фурье, св. Гриньон де Монфор, св. Фиделий Зигмарингенский, св. Леонард Портморисский, св. Джованни Баттиста де Росси, св. Альфонс де Лигуори и св. Жан-Батист де ла Саль, св. Камилло де Леллис, бл. Иоанн Саркандер и многие другие.
Вот еще один результат, столь же бесспорный: обычаи ревностной христианской жизни, какие мы наблюдаем в эту эпоху у многих мирян всех званий, привычных к мысленной молитве, к ежедневной мессе, к частому причащению, к испытанию совести и даже к делам покаяния. Некоторые другие причины, без сомнения, тоже повлияли на это глубокое и серьезное благочестие людей всех общественных положений, богатых вельмож или ремесленников, но в значительной мере это влияние, несомненно, принадлежало конгрегациям. Чтобы убедиться в этом, достаточно отметить параллелизм между благочестивыми обычаями этих ревностных христиан и предписаниями и указаниями различных руководств, «христианских дней» и «Христианских годов» для членов конгрегации. Не подлежит сомнению, что конгрегации для взрослых тогда значительно способствовали тому, что в католических народных массах живой и действенной оставалась мысль о более возвышенной и полной христианской жизни, устремления которой не ограничиваются простым спасением от вечной погибели.
Наконец, еще один плод конгрегации, который, однако, здесь лишь упомянем, – это дела, которые, благодаря членам этих конгрегации, зарождались и получали развитие. Часто это дела милосердия и физической помощи, но столь же часто и дела апостольские: члены конгрегации занимались наставлением в вере, странствовали по селам, побуждая крестьян к приятию таинств, объединялись в союзы для борьбы с богохульством, играми и безнравственными зрелищами, для внедрения того или иного благочестивого обычая в своей среде[601]…
Духовные упражнения и дома́ духовных упражнений
Наряду с конгрегациями важнейшим средством освящения, которое применяли иезуиты, были духовные упражнения, прежде всего, закрытые духовные упражнения в домах, предназначенных для этого вида служения. Эти дома явились результатом двух изменений в практике Упражнений. Во-первых, от упражнений в домах и коллегиях, поневоле ограниченных количественно, иезуиты переходят к упражнениям в домах, предназначенных исключительно для этой цели. Во-вторых, если раньше упражнения совершались индивидуально, то теперь вполне привычными становятся упражнения в группах, хотя индивидуальные упражнения по-прежнему совершаются часто. На самом деле, как мы увидим, эти изменения начались или, по крайней мере, предугадывались еще при жизни св. Игнатия, но только в XVII в. служение духовных упражнений – без отказа от исконной индивидуальной практики – принимает форму, способствующую его более широкому распространению, в том числе и после восстановления Общества в 1814 г.
В цитированном выше письме Игнатий уже в 1547 г. написал Родригишу о своем желании создать в Риме и в других местах, особенно в Коимбре, дома, предназначенные для подготовки послушников, которые, добавляет он, «служили бы также для тех, кто хочет совершить Духовные упражнения, хотя и не думает пока о вступлении в Общество». Шестой довод из тех, что он приводит в пользу создания таких домов, состоит в том, что в них можно было бы держать людей, искушенных в практике Упражнений и способных лучше их вести, нежели «когда их [дома –
Также и практика совместного совершения Упражнений возникла очень рано. Одним из первых примеров были, должно быть, упражнения, которые Ле Же дал в 1551 г. кардиналу Трухзессу «и другим» в аббатстве Оттоберен[608]. Упражнения, совершаемые сообща, особенно широко применялись для содействия реформе монашеских общин, например, общины августинцев во Фрибурге в Швейцарии в 1590 г.[609] Но сохранившаяся статистика Упражнений в домах Общества еще долго будет свидетельствовать о том, что упражнения выполнялись индивидуально, и число упражняющихся было невелико. Так, например, в 1604 г. в Инголыптадте было 16 упражняющихся, в Диллингене – 15, в Люцерне – 13, в Регенсбурге – 7[610].
В первой половине XVII в. во Франции рождается и расцветает обычай «Упражнений для рукополагаемых», которому в 1628 г. положил начало св. Винсент де Поль в Бове. Потом они были введены в Париже, в Бонзанфане и в Сен-Лазаре, где несколько раз в год проводились эти совместные упражнения, столь плодотворные при подготовке к рукоположению[611]. Едва ли иезуиты тех времен предпринимали что-либо подобное. У них дома упражнений в собственном смысле слова возникают иным путем. В 1660 г. в Ванне генеральный викарий де Керливио по совету отцов Риголека и Юби построил дом, чтобы открыть здесь семинарию, и, столкнувшись с трудностями со стороны епископа, решил посвятить это здание «восьмидневным упражнениям для духовенства и других людей, которых собирали бы здесь с этой целью в определенные дни». Керливио несколькими годами раньше подготовился крукоположению, совершив упражнения св. Винсента, поэтому можно предполагать, что воспоминания о Бонзанфане имели некоторое отношение к этому замыслу, который епископ, как и о. Юби, воспринял с воодушевлением[612]. Начиная с этого времени иезуиты открывают все больше таких домов, и прежде всего в Бретани, в Кемпере. Этот дом будет соперничать с домом в Ванне. В 1727 г. во Франции будет семь домов упражнений для мужчин. С инициативой открыть подобное заведение для женщин, опять же в Ванне, выступит мадемуазель Франшвиль, и этому примеру тут же последуют Ренн, Сен-Мало, Кемпер, а в 1687 г. Париж[613]. В Риме кардинал Негрони около 1710 г. учреждает на своей вилле Монтальто, возле Диаклетиановых терм, дом упражнений, которым будет руководить знаменитый о. Грегорио Росиньоли[614]. В XVIII в. такие дома множатся, хотя и медленно, в Италии (во Флоренции, Перудже, Милане, Палермо…), в Испании (в Барселоне), в Австрии (в Вене), в Богемии (в Праге), в Речи Посполитой (в Вильне)[615]… Количество упражняющихся и способ преподавания упражнений очень заметно варьировались от дома к дому. Несомненно, Упражнения, которые давались, как в Бретани, сотне и более человек одновременно, волей-неволей значительно отличались от индивидуальных упражнений. Они, должно быть, сближались с Упражнениями первой недели, которые давались во времена св. Игнатия группам людей, например в Модене в 1554 г.[616] Тем не менее, эти закрытые упражнения, совершаемые в полном отрыве от всех отвлекающих факторов повседневной жизни, с той силой чувств, которая так хорошо отражена в книжках о. Юби[617], не могли не приносить обильных плодов, побуждая не только к обращению, но и к глубокой христианской жизни. Впрочем, мы видим, что, наряду с коллективными, в этих домах сохранялись и индивидуальные упражнения, не говоря уже об упражнениях в монашеских общинах[618].
Значительное место, которое занимали Упражнения в деле освящения душ, ясно отражает количество комментариев к Игнатиевой книге, публиковавшихся тогда иезуитами. Они были посвящены восьмидневным и тридцатидневным упражнениям, причем некоторые из них переиздавались и переводились по многу раз. Систематические таблицы Зоммерфогеля показывают, что за время, минувшее между смертью Аквавивы и упразднением Общества, вышло 195 изданий, посвященных книге Упражнений, и 135 изданий, посвященных проведению упражнений. Даже с учетом ошибок, неизбежных в подобного рода списках, и невеликой ценности некоторых изданий эти цифры представляются очень значительными[619].
При просмотре этих книг о духовных упражнениях, авторы которых всегда ссылаются на Упражнения св. Игнатия, поражает их неравноценность в плане верности не только букве, но и основным мыслям книги, которой они якобы следуют. Например, о. де Фигера сохраняет созерцания жизни Христа, но не предваряет их в начале Второй недели Упражнением Царствия. На его место он ставит размышление «О двух хоругвях», чтобы упражняющийся сделал выбор между знаменем Христа и знаменем Сатаны; при этом он не рассуждает о силках дьявола, которых нужно избегать, и истинной жизни Христовой, которую следует избрать. В других книгах все тайны жизни Христа заменяются размышлениями о
Реформы и монашеские учреждения
Среди коллективных духовных упражнений особое место следует отвести тем, что служили основой для другого дела освящения, очень тонкого, которым многие иезуиты должны были заниматься не только в героические времена XVI столетия, но часто еще и в XVII столетии: реформы монашеских общин, в большей или меньшей степени впавших в вялость[620]. Еще до утверждения Общества это дело служения поручали первым товарищам Игнатия. Например, в апреле 1539 г. Броэ по срочному приказу Павла III отправился в Сиену, чтобы реформировать женский бенедиктинский монастырь свв. Проспера и Агнессы. Несмотря на все трудности, он удачно завершил эту реформу благодаря своей «кроткой и разумной простоте» и плодам размышлений Духовных упражнений[621]. В XVII в. тоже нет недостатка в примерах. В 1618 г. в Ипре, в 1624 г. в Монсе Упражнения применяются для возобновления соблюдения правил в женских монастырях[622]. В Савойе отцы из Шамбери дают Упражнения августинцам из Сикста близ Салланша. Обитель вновь обретает рвение и в дальнейшем поддерживает его посредством ежегодных упражнений. В Париже о. Шарль Полен также прибегает к Упражнениям с целью реформирования Сент-Круа-де-ла-Бретоннери[623]. В 1619 г. новый аббат Энгельберга в Швейцарии совершает восьмидневные духовные упражнения у иезуитов Люцерны. Восхищенный, он берет с собой в обратный путь двух отцов, чтобы они провели Упражнения с монахами и вернули его аббатству рвение. В 1619 г. о. Буслидий также помогает визитатору августинцев в реформе его домов, в чем его живо поддерживает Вителлески[624]. Этому делу реформы очень способствовали коллегии, особенно в Германии, например, в Диллингене и Ингольштадте, куда многие аббаты и настоятели посылали своих молодых монашествующих не только на интеллектуальную, но и на духовную подготовку.
В других местах роль иезуитов состояла, скорее, в подготовке будущих реформаторов и в дальнейшей их поддержке в этом нелегком труде. Так, о. Ансельм Андре поддерживал реформатора премонстранцев Серве де Леруэля († 1631), который в Понт-а-Муссоне был соучеником и другом двух других будущих реформаторов, Дидье де ла Кура, основателя бенедиктинской конгрегации в Сен-Ванне, и св. Петра Фурье, который возобновит строгое соблюдение правил у священников-августинцев в Лотарингии[625]. Хотя каждый из этих реформаторов хранил верность духу своего ордена, на многие дела, такие как практика Духовных упражнений и мысленной молитвы, их вдохновляли уроки, полученные в юности от учителей-иезуитов. Например, Серве де Леруэль перевел
Что до женских обителей, св. Игнатий, наученный, в частности, опытом своих отношений с Исабель Росер, утвердил в Конституциях принцип, исключающий всякое служение, предполагающее постоянное выслушивание исповедей монахинь или же руководство ими. В 1615 г. VII Конгрегация настаивает на действенном сохранении этого запрета и на избегании всего, что может постепенно привести к отходу от него[627]. Действительно, можно констатировать, что если иезуиты и участвовали, и еще при жизни св. Игнатия, в реформе женских монастырей и совершали для них некоторые дела служения, то сумели почти полностью избежать любых постоянных обязательств. Зато много раз Общество содействовало основанию обителей. Во Франции иезуиты очень активно помогали Анне де Сентонж при учреждении монастыря урсулинок в Доле и мадам де Сент-Бев при основании такого же монастыря в Париже. В Бордо о. де Борд помогает св. Иоанне де Лестоннак в учреждении обители Дочерей Пресвятой Девы, а в Лионе о. Бартелеми Жакино и другие иезуиты руководят матерью Шезар де Матель в нелегких первых шагах ордена Воплощенного Слова[628]. Несколько позже о. Жан-Пьер Медай примет значительное участие в основании конгрегации «Сестер св. Иосифа Доброго пастыря», для которой напишет конституции[629]. В Германии главный замысел знаменитой основательницы конгрегации английских сестер Марии Вард состоял в учреждении женской конгрегации, которая бы, по возможности руководствуясь Конституциями и духом Общества, посвятила себя преподаванию и всем делам, способным поддерживать апостольство католических священников. Нам известны трудности, с которыми она столкнулась во времена, когда сама мысль о монахинях, не живущих в строгом затворе, была столь малоприемлемой, что св. Франциску Сальскому пришлось отказаться от своего первоначального замысла ордена визитанток, а св. Винсент де Поль вынужден был лишить Дочерей милосердия преимуществ монашеской жизни, дабы они смогли сохранить свободу ради служения больным и бедным. Начинание Марии Вард тем более интересно, что его судьба предвосхитила судьбу множества процветающих женских конгрегации в XIX в.[630]
ebooksa