Как-нибудь не вышло. При въезде в село наблюдалось некое оживление на улицах, и суетливо прячущиеся при нашем приближении лица в окнах. В самом складе было ещё веселее: двери распахнуты, следы множества ног у входа и двое мародеров, тянущих на себе большой тюк на улицу. Внутри был разгром, полки с запасами почти пусты, а на полу тела четверых красноармейцев, приписанных к складу. Мародёров допросили, после чего показательно расстреляли у дверей склада. Быстро выяснилось следующее: утром в село прибыл небольшой отряд, предъявил документы бойцам и двинулся на склад. Тут охрану и кладовщика убили, склад разграбили и отбыли в неизвестном направлении. По всему выходило, что это наши потеряшки, Туманов со товарищи. И самое обидное – всё это чуть меньше часа назад. Макаров, как старый боевой конь, моментально стал бить копытом и рваться в бой, но я спешить не стал. Внимательно осмотрев со спецами место события, установили вот что: имелось два очага сопротивления, или места боя (как кому угодно). Первое на улице, у входа на склад, там судя по всему убивали караул, оставив кровяную полосу по следу волочения тел. Второе было внутри склада, оно меня заинтересовало больше. Выходило, что кладовщик бился один, опрокинув стол с бумагами и разбив керосиновый фонарь, а погиб чуть в стороне, в проходе, от выстрелов из нагана. Он так и лежал там, в гимнастерке с двумя входными отверстиями от пуль, в красных ореолах от крови. Так вот, получалось, что кровь у стола и на керосиновой лампе была не его. Сам труп кладовщика был чист, имелось только две раны и руки измазанные в крови. В чужой. А у опрокинутого стола кровищи было много, видимо он разбил кому-то голову керосиновой лампой, и пока боролся с врагом тот измазал своей кровью стол, бумаги и немного самого кладовщика. И этот раненый сейчас был с Тумановым. Дальше объяснять?
Пока я настраивал рамки на взятую заново кровь, Макаров собрал и изучил разбросанные на полу бумаги. И почти сразу обнаружил документ, по которому Туманов пытался получить со склада вещи и продукты. Это была депеша со штаба Пятой Армии на моё имя (я проходил везде как тов. Иванов), в которой мне предписывалось обеспечивать свой отряд необходимым довольствием как раз с этого склада. Как эта бумага попала к Туманову было сейчас не важно, хотя Макаров так не думал, я по глазам видел. Но теперь всё решала оперативность. Рамки показали направление и динамику перемещения цели – ура, след был взят! Вместе с Поручиком наложили вектора на карту, и через полчаса получили примерное направление движения банды, на запад, в сторону реки Зай. Если за день не сменят направление, то к реке выйдут в районе Новой Александровки. Впрочем, теперь я мог установить их местонахождение в любой момент, так что времени терять не стали и ускоренным маршем выдвинулись в Бугульму. Там во всей красе показал свои профессиональные навыки Поручик. Пока я утрясал на телеграфе вопрос его легализации и направление в моё подчинение, он успел составить схему и план предстоящей операции, и ещё список необходимых сил и средств для её реализации. Оценить всё это довелось несколько позже, а на тот момент его требования показались несколько избыточными. Судите сами: мне предстояло где-то изыскать два кавалерийских эскадрона с пулемётами, два стрелковых взвода на автомашинах, железнодорожный состав из паровоза и полудюжины вагонов, и бронеплатформу с отдельным паровозом. Плюс к этому отряд ЧОН, две радиостанции и три пуда динамита. Когда я принёс приказ о назначении Макарова военспецом при политотделе Пятой армии и переводе в моё прямое подчинение, весь этот список необходимого меня сильно рассмешил. Но ознакомившись с планом Макарова, я призадумался. Выглядело всё, как сценическая пьеса в трёх частях, но ведь полковник (пардон, теперь уже военспец политуправления) понимал толк в таких пьесах и слыл талантливым режиссёром? Кроме этого, я не мог не согласиться с главной целью плана – нам нужен живой Туманов, а значит для поимки необходимо вывести его в удобное для этого место, потратив столько сил и средств, сколько потребуется. Так почему бы не попробовать, если всё в наших руках?
Всё не всё, но к вечеру в нашем распоряжении были: один кавалерийский эскадрон с двумя пулемётами (весь дивизион нам не дали, просто не было поблизости), усиленный стрелковый взвод на двух автомашинах по двадцать человек, бронеплатформа с паровозом, с двумя орудиями и пулемётом при боекомплекте, железнодорожный состав из трёх пустых платформ и двух вагонов при паровозе, динамит в нужном количестве и заново укомплектованный отряд чоновцев. Двух лишних радиостанций в гарнизоне не нашлось (на завтра ожидалось широкое наступление фронта), а одна была не нужна, поэтому решили обходиться без них. Следующая ночь была не для сна, новоиспеченный военспец работал как заводной, ставил задачи командирам приданных подразделений и отрядов, лично осматривал технику и вооружение, планировал, предусматривал, страховался и так далее, я во всё это особо не вникал, полностью доверив ему подготовку. У меня были другие хлопоты. Я просчитывал свои дальнейшие действия уже после того, как Туманов будет у меня в руках (в чём был теперь уверен). Трое моих спецов меня устраивали, как исполнители, но вот только-ли исполнители они? И мотивированность Макарова – какие границы она имеет? Поясню на пальцах – спецы присланы Глебом, а я знаю его хорошо, и на его месте возложил бы на спецов ещё и функции наблюдения и контроля. За кем? Да за мной, конечно. Глеб понимает, какого зверя я троплю, и что добыча может оказаться слишком соблазнительной для любого охотника, чтобы не делиться. Вот поймаю я Туманова, расскажет он всё о своём обозе, и окажется, что речь идёт почти о тонне золота (в чём я почти не сомневаюсь) – как в этом случае поведут себя мои спецы? Кому сообщат о результате, какие получат инструкции? Вот то-то и оно… Теперь – Макаров. О том, что он знает про обоз и груз, ну или догадывается, он сам мне рассказал, пока был в госпитале. Видимо, не чаял остаться в живых, вот и разоткровенничался, о чём теперь жалеет, конечно (и зря, между прочим, это было не его слабостью, а моим профессионализмом, я его в любом случае разговорил бы. Ну, да не об этом речь). Так вот, пока он помощник охотника, загонщик и егерь в одном лице – это хорошо, польза от этого есть. А после того, как добыча будет у моих ног, как он себя поведёт? Его просчитать сложно, старая школа, тот ещё стратег и комбинатор. Вот и думай, Шеф, оглядывайся и соображай быстрее, как себя обезопасить и добычу унести.
Не дал мне Макаров долго заниматься самоедством, уже к полуночи всех посадил в сёдла и машины, и двинулись к месту, которое я указал: судя по всему, банда расположилась там на ночлег. Ехать было не далеко, вёрст десять, не больше. Там наши силы были разделены следующим образом: эскадрон направился на север, вдоль реки Зай – где-то недалеко от Соколки и должна была находиться банда Туманова. Задача эскадрону была поставлена следующая: отрезать бандитам иные пути, кроме продвижения на юг, вдоль реки к железной дороге. Гнать, наседать, навязывать бой, но в него не вступать. Два автомобиля со стрелками были рассредоточены по обеим берегам реки, стрелкам было предписано блокировать возможные пути отхода банды, помимо намеченного ей маршрута, отсекать огнём в нужном направлении, и выставить заслон при угрозе её прорыва за железную дорогу. Железнодорожный состав был размещён в месте наиболее вероятного появления банды у железной дороги, юго-западнее Новой Александровки, с задачей стоять под парами и вести наблюдение. При появлении на путях конных или пеших бандитов начинать движение, с тем расчётом, чтобы те смогли догнать и погрузиться на пустые платформы, после чего набрать ход и не снижая скорости двигаться в сторону Ютазов. На подъезде к станции быть готовым к экстренному торможению. Машиниста и его помощника успокоили, заверив, что стрелять в них никто не станет, пока состав двигается. А когда остановится, всем будет уже не до них, могут спрятаться на это время в полупустом тендере. Чоновцы должны были действовать вот как: одно отделение блокировало железную дорогу на Бугульму, и при начале движения состава преследовало его, держась на расстоянии действенного ружейного огня. Далее они подключались к основным силам отряда, которые располагались в засаде на тупиковой ветке ближайшего разъезда, перед самой станцией. Им и предстояло взять бандитов в огневые клещи, когда туда прибудет состав. Бронеплатформа должна была вступить в игру именно в этот момент, поддержав чоновцев пулемётами и при необходимости артогнём. На ней собирался разместиться сам Макаров, со мной и спецами, как штаб всей операции.
Итак, задолго до рассвета вся эта армия выдвинулась на исходные позиции. Эскадрон сумел незаметно занять рубежи западнее и севернее расположившейся на отдых банды, а проведённая разведка выявила бдительно несущий службу караул, и наметила сектора обстрела, на которые и были выставлены два пулемёта. Сигналом к началу операции должен быть послужить удар колокола, с церкви ближайшего села. Стрелковый взвод был рассредоточен на наиболее вероятных местах прорыва банды к Бугульме и на восток, чоновцы также были в полной готовности. Отправив всех по местам, Макаров с комфортом разместился в командирском отсеке бронеплатформы и ждал начала операции, которое должна была стартовать с рассветом. Но я не дал ему расслабиться, и потребовал объяснить, за каким чёртом мне понадобилось искать динамит и шрапнельные заряды для трёхдюймовок – перед наступлением всё это пришлось выбивать с боем. В отсеке были только он, я и спецы, и тут Макаров, выдержав паузу, выдал изюминку всего замысла. Вот вы догадались, куда собирался пристроить три пуда взрывчатки Макаров? Я тоже был в неведении, и тем сильнее был впечатлён его оперативным талантом. Оказалось, что динамит был предназначен для минирования… пещеры, из которой я достал самого Макарова! Чёрт возьми, как я мог про неё забыть? А вот Макаров ни секунды не сомневался в том, что Туманов сумеет сойти с состава на ходу, и двинется в сторону Каракашлов, к той самой пещере, из которой он смог выбраться, и в которой, по его убеждению, покоился теперь Макаров. Доводы последнего были убедительны: Туманов однозначно доберётся до машиниста с помощником, выбьет из них всё, что тем известно о наших планах, и узнает, что впереди засада. И поймёт, что от превосходящих и непрерывно наседающих сил преследователей можно будет спастись исключительно в сжатом и ограниченном для манёвра пространстве пещеры, до которой окажется рукой подать, и о которой, как он убеждён, никто не знает. Плюс ко всему, там имеется вода и какой-никакой путь отхода, с шансом выбраться наружу ещё где-нибудь, в пока не известном нам месте. Так вот, динамит и был предназначен для минирования входа пещеры, где нам, всем пятерым, и предстояло организовать последнюю и самую главную засаду. Брать Туманова живым – это почётный бонус, предназначенный исключительно для нас, посторонним там делать было нечего, они его и видеть не должны будут, перетопчутся в обеспечении. Хм, верное суждение, но вот лично меня оно насторожило, ну вы поняли почему…
Мы немного поспорили над предложением Бочарова организовать засаду на Туманова в кабине паровоза, а Дымов даже вызвался в одиночку заменить помощника машиниста и взять Туманова лично. Макаров возразил по пунктам: во-первых, дробить свои силы
За ним двинулись Дымов и Кряжев. Перед этим решили разделиться, и в помощь Макарову, который выдвигался к пещере для минирования (оказалось, он по военной специальности ещё и сапёр), должны были пойти двое спецов, а я и ещё один спец оставались на броне, для корректировки артиллеристов, если понадобится, и для общего контроля за обстановкой. Когда трое всадников, с притороченным к сёдлам запасом динамита, скрылись из виду, я снова вернулся к своим подозрениям. Ставя задачу спецам самим определиться, кто с кем пойдёт, я рассчитывал понять, кто из них старший. Оказалось, всё решал Бочаров, который остался со мной, хотя я был уверен, что старшим в троице был Кряжев. Что ж, самое время усилить бдительность…
Время шло быстро, утренняя тишина минула и день наполнился иными звуками – мимо, время от времени, грохотали эшелоны, подвозившие к передовой боеприпасы и людские резервы, обратно они же тянули вагоны с ранеными. Восток наполнялся предгрозовой суетой, фронт готовился к движению, а с запада, который нас сейчас интересовал больше всего, не доносилось никакого ожидаемого подтверждения удачной погони. Очень далеко, верстах в шести, виднелся состав, поджидающий бандитов, извилистый в этом месте путь позволял наблюдать за ним в артиллерийский бинокль. И вот когда напряжение ожидания достигло своего пика и затем спало, уступая место неуверенности и подталкивая к мысли, что всё пошло не по плану, из паровозной трубы состава вылетел густой столб дыма, и в стороны от паровоза наддало паром. Состав начал движение! Это должно было означать только одно – бандиты вышли к железной дороге. Тут-же я отдал команду нашему машинисту двигаться вперёд, с заранее оговорённой скоростью, держа между бронеплатформой и следующим за нами составом фиксированное расстояние. В бинокль было едва возможно разглядеть крошечные фигурки людей на пустых платформах состава, больше похожих на точки. Одна отделилась от всех и сноровисто заскользила по крышам вагонов к кабине паровоза, затем состав скрылся за поворотом. Несколько позже в окулярах мелькнули прорысившие за составом вдоль насыпи всадники, потом скрылись и они. До разъезда перед станцией Ютазы было чуть меньше часа пути, и всё это время мы с Бочаровым провели, сменяя друг друга, в наблюдении за идущим следом составом. Местность не всегда позволяла это сделать, всё же не степная зона: леса, взгорки и повороты делали наблюдение весьма условным. Миновали довольно крутой поворот в районе Каракашлов, где машинисту пришлось сбавить скорость, и выскочили на следующий участок дороги, который был скрыт лесом и кустами. Там и увидели состав, уже на подъезде к разъезду перед станцией, на котором чоновцы выставили засаду по обеим сторонам от полотна. Бронеплатформа прокатилась немного по основному пути и остановилась, Бочаров спрыгнул и вернувшись к развилке перекинул стрелки путей на тупиковую ветку. Теперь составу деться было некуда, путь на Ютазу прикрывал бронепоезд, а дорога на Бугульму была закрыта следующим за составом отделением чоновцев.
Я разглядывал приближающийся состав, и не увидел никакого движения на пустых платформах и крышах вагонов. Неужели Макаров оказался прав в своих расчётах? Втайне я надеялся, что он ошибётся, и Туманова будем брать мы с Бочаровым прямо тут, но не вышло. Когда состав замедляя ход свернул на тупиковую ветку, я уже видел бледное лицо машиниста, который обреченно махал рукой в окне: не стреляйте, мол, никого тут больше нет. Понятно, сдал всю засаду с потрохами, паразит. Ну, не беда, так и было задумано, собственно. Удивило другое – следом за составом, быстро сокращая расстояние, двигались чоновцы, переводя лошадей в галоп и спеша принять участие в бою, который не состоялся… То есть, Туманов соскочил с маршрута, а эти хвалёные особисты его не заметили? Или их квалификация несколько завышена, или Туманов как всегда оказался способнее. Второе, скорее всего. Рассуждать было не время: когда пустой состав простучал мимо нас на тупиковую линию, я дал машинисту команду двигаться обратным ходом, и бронеплатформа застучала колёсами к повороту у Каракашлов. За ней двинулись обескураженные чоновцы, ещё не понимая, как же всё так получилось. Ничего, довольно и того, что я понимал.
Бандитов я увидел сразу, как только бронепоезд подкатил к повороту. С высоты насыпи было видно, как маленькие фигурки бежали к заросшим берегам ручья, стараясь скрыться с открытой местности, и обойти деревню с юга. Я сориентировал наводчика орудия по цели, и велел дать два залпа шрапнелью чуть позже того, как последние из бандитов скрылись в низине ручья. Тем не менее разрывы шрапнели чётко обозначили, что путь на юг и север для беглецов теперь перекрыт, и дорога им одна – на восток. К пещере.
А по следам бандитов уже сорвался отряд чоновцев, пытаясь наверстать упущенное, взрывая копытами лошадей мёрзлую землю и обходя их с флангов. Далее, по предписанной диспозиции, чоновцы должны были продолжить преследование пешим порядком. А мы с Бочаровым вывели своих лошадей и галопом погнали в обход, нам было нужно успеть к пещере гораздо раньше бандитов. Успели.
У пещеры было тихо, но как-то неспокойно. Лежал поодаль чуть припухший труп незадачливого охотника Тагира, за десять дней обнажившийся, из-за стаявшего снега. На удивление, кадавр был цел, совсем не тронутый за это время зверем или грызунами. Лошадей Макарова и спецов видно не было, куда-то успели спрятать. Сам Макаров выглянул из-за кустов на краю опушки, и двинулся к нам на встречу. Спецов рядом не наблюдалось. Странно.
Ага, началось. Я давно уже ожидал, когда события пойдут не по сценарию. Случилось вот что: до пещеры они добрались без приключений, почти не плутая, затем Макаров разместил взрывчатку и провел далеко в сторону провод взрывателя, а спецы, подтащив ему динамит, тем временем решили проверить пещеру на предмет организации засады, вдруг окажется, что взрывать ничего будет не нужно, и Туманова можно взять как-то проще. И пропали.
Он растерянно развёл руками и честно смотрел мне в глаза. Верю, верю, Поручик. Сам примерно такое же видел чуть раньше, только следы были другие. Волчьи. Переглянувшись с Бочаровым, мы одновременно полезли в тёмную нору пещеры.
Бочаров включил электрический фонарь (в этот раз он подготовился лучше), и мы рассмотрели чёткую цепочку следов двух человек, которые направлялись в глубь пещеры и неожиданно исчезали, метрах в тридцати от входа. Примерно там же, где прошлый раз пропали следы метнувшегося в пещеру волка. Недалеко от места исчезновения виднелись отпечатки ног Макарова, который подходил и вернулся назад. Дальше на полу пещеры виднелись только наши старые следы, шедшие из глубины наружу, к нам на встречу – их оставили мы, когда со спецами вытаскивали раненного Макарова. А вот вглубь пещеры шли только два свежих следа, Дымова и Кряжева, и загадочно исчезали, словно истаяли в пространстве. Никаких версий и мыслей в голове не было, сознание просто фиксировало очевидное – вот следы есть, а вот их уже нет. А времени растекаться мыслью по древу не оставалось, мы тут Туманова ловим, между прочим, а не шарады разгадываем.
ebooksa