Бегущий человек. Худеющий (сборник)

Ни одного выстрела.

Все произошло очень уж буднично.

…Минус 031, отсчет идет…

Служебный пандус спиралью огибал стеклянную стену терминала «Нортен стейтс». Полиция выстроилась в два ряда, вооруженная до зубов. Дубинки, слезоточивый газ, гранатометы. Лица тупые, скучные, одинаковые. Ричардс ехал медленно, держась середины пандуса, глядя прямо перед собой, у них же в глазах стоял животный страх. Так, должно быть, решил Ричардс, коровы смотрят на фермера, который внезапно рехнулся и теперь катается, крича и извиваясь всем телом, по полу коровника.

Ворота в служебную зону (ВНИМАНИЕ. ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА. НЕ КУРИТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН) распахнули заранее, так что он проехал без помех и проследовал дальше, мимо рядов топливозаправщиков и частных самолетов, стоящих в индивидуальных ангарах. За ними начиналась рулежная дорожка, поблескивающая черным асфальтом. Там ждал его «орел», громадный белоснежный реактивный лайнер с двенадцатью урчащими двигателями. А дальше уходили к горизонту взлетные полосы. Четверо рабочих как раз подогнали к люку трап. Ричардсу казалось, что ступени трапа ведут на эшафот.

И тут же, в подтверждение его мыслей, из-под самолета выступил палач. Эван Маккоун.

Ричардс взирал на него с любопытством человека, впервые нос к носу столкнувшегося со знаменитостью (сколько бы раз ты ни видел знаменитость на стереоскопическом экране, в реальность ее существования окончательно веришь лишь при личной встрече, но при этом реальность приобретает оттенок галлюцинации, словно знаменитость из крови и плоти не может существовать отдельно от образа).

Особого впечатления Маккоун не производил: невысокого роста, в очках без оправы, с намечающимся животиком, пусть и скрытым хорошо скроенным костюмом. Поговаривали, что Маккоун носит туфли на высоком каблуке, но в глаза это не бросалось. На лацкане пиджака поблескивал значок с изображением государственного флага. Короче, на монстра он не тянул, этот наследник бесчисленных, нагонявших ужас федеральных контор вроде ФБР или ЦРУ. Не походил на тех, кто увозит тебя глубокой ночью в черном лимузине, задает ненавязчивые вопросы, помахивая резиновой дубинкой, невзначай интересуется здоровьем ближайших родственников, оставшихся дома. Не производил впечатления человека, овладевшего всем арсеналом страха.

– Бен Ричардс? – На этот раз он обошелся без мегафона. Дикция превосходная, голос мягкий, но не женоподобный.

– Да.

– У меня на руках распоряжение Корпорации Игр о вашем задержании и казни. Не окажете ли честь взглянуть?

– А на кой?

– Понятно. – По голосу чувствовалось, что Маккоун наслаждается происходящим. – Итак, все формальности соблюдены. Я считаю, что на формальностях все и держится, а вы? Вы, разумеется, нет. Вот и играете не по правилам. Только потому до сих пор и живы. Вам известно, что два часа назад вы превзошли рекорд «Бегущего человека», ранее равнявшийся восьми дням и пяти часам? Естественно, не знаете. Но превзошли. Да. И ваш побег из здания ИМКА в Бостоне. Фантастика. Насколько мне известно, рейтинг программы подскочил на двенадцать процентов.

– Потрясающе.

– Конечно, мы практически взяли вас в Портленде. Просто не повезло. Парракис до самой смерти клялся, что вы сели на пароход в Оберне. Мы ему поверили. Он казался запуганным ничтожеством.

– Казался, – согласился Ричардс.

– Но ваш последний ход просто бесподобен. Снимаю шляпу. Я даже сожалею, что игра окончена. Судя по всему, мне никогда больше не придется противостоять такому изобретательному противнику.

– Тяжелое дело.

– Все кончено, знаете ли, – продолжил Маккоун. – Женщина раскололась. Мы воспользовались пентоталом натрия. Старое средство, но проверенное. – Он вытащил из кармана маленький пистолет. – Выходите, мистер Ричардс. Я окажу вам последнюю любезность. Убью прямо здесь, вдали от телекамер. Ваша смерть не станет достоянием широкой публики.

– Приготовьтесь умереть вместе со мной, – усмехнулся Ричардс.