— Не имею ни малейшего представления. Просветишь?
— Ваше благочестие, следует ли церковному прелату так бесстыдно отпираться? Я знаю, с кем вы делили трапезу, и знаю, что он был здесь только что.
— Брат Массено, я положительно не понимаю…
— Царица Небесная, да посмотрите хоть на этот стул! — повысил голос монах. — Хотите сказать, что он сгнил сам по себе?!
Оставшиеся за порогом сбиры при этих словах невольно заглянули внутрь — и пораженно уставились на трухлявый предмет, еще недавно бывший прекрасным образчиком мебели.
Однако великого инквизитора не смутила даже эта железная улика. Спокойно взглянув на нее, он произнес:
— И в самом деле, пора бы уже этот стул заменить. Видишь, насколько я озабочен делами, брат Массено? Совершенно не замечаю, что вокруг меня происходит. Так что излагай скорее причину, по которой ты меня отвлек, и да пребудут с тобою боги.
Массено смущенно смолк. Человек бесхитростный, он не был силен в плетении словесных кружев. Антикатисто исчез, и будет трудно поверить, что великий инквизитор, один из церковных прелатов, предался такому злу. В само его воскрешение-то поверят немногие — вон сколько усилий пришлось приложить, дабы убедить волшебников, людей отнюдь не косных.
— Я прошу прощения, что отвлек ваше благочестие от трудов, — ровным голосом сказал Массено. — Но сейчас я вынужден отвлечь вас еще на некоторое время. Я собираюсь побеседовать с вашим недавним гостем, а поскольку вы вряд ли откроете мне, куда он отправился, я сыщу его так же, как сыскивал до сих пор.
Слепой монах прошел мимо великого инквизитора и положил на трухлявый стул астролябию. След Антикатисто еще не остыл — лучи пошли сразу же. Видел их только владелец астролябии, но слова, манипуляции Массено весьма насторожили хозяина Инквизитория.
— Брат Массено, если у тебя нет ко мне иных важных вопросов, немедленно покинь мои покои, — настойчиво велел великий инквизитор. — Или же потрудись объяснить свои действия. Предмет в твоих руках не есть ли произведение черной магии?
— Магии, но не черной.
— И ты способен это достоверно подтвердить?
— Я клянусь в этом Двадцатью Шестью, — приложил персты к переносице Массено.
— Хотел бы я верить тебе, брат, — вздохнул великий инквизитор. — Хотел бы я верить. Однако боги и люди возложили на меня тяжкое бремя. Я не вправе верить на слово даже родному брату, которого у меня нет. И посему я велю тебе немедленно сдать сей предмет и проследовать в исповедальню.
Еще две луны назад Массено безропотно бы подчинился. Священна воля прелата, и всякое ее изъявление — исключительно во благо.
Но теперь он видел за речами великого инквизитора чужую волю. Темную, злую, нечистую. Антикатисто был здесь… и он отбыл отсюда. Массено уже видел спиральный рисунок и желал скорее вычертить его проекцию. Узнать, куда именно отбыло это порождение Тьмы.
Но великий инквизитор желал не позволить ему этого. Отнюдь не могущий быть назван несмекалистым, прелат мгновенно уразумел, что Массено делает. Возможно, он не знал, как действует астролябия Вескатуччи, но сразу догадался, для чего та предназначена.
— Братья, ко мне! — вскричал он, видя, что Массено не спешит расстаться с астролябией. — Во славу божию, схватить сего еретика!
Близ дверей доставало инквизиторов. Покои быстро заполнились людьми. Их нимало не смутило, что арестовать приказали монаха — ересь пускает корни глубоко. Первоочередная задача Инквизитория — именно что просеивать духовенство. Искать крамолу и отступников. Искать волков, что нацепили овечьи шкуры.