Родная кровь

– Гера, Хорхе! – Байрон с лёгкостью поднял младшего мальчишку на руки, оставив девочку стоять цепляясь за его брюки. – Где ваша мама?

Дети одновременно указали пальцами по направлению к большому дому и, оглянувшись в указанном направлении, я увидела возникшую в дверном проёме особняка точёную женскую фигуру.

Значит, ворами леденцов из его бардачка, были дети… Его дети. Я гулко сглотнула комок то ли боли, то ли неожиданного осознания. Наблюдая, как по газону в нашем направлении приближается симпатичная молодая женщина, которую эти дети обозначили своей матерью, я пыталась контролировать свой пульс. Следуя за хозяином дома, последовавшим к ней навстречу, я пыталась дышать настолько ровно, насколько мне это позволяли внезапно сжавшиеся лёгкие. Сравнявшись с женщиной, Байрон передал ей мальчика, а девочка, всё это время прыгающая рядом, вдруг отвлеклась на буйно цветущую поздними осенними цветами клумбу.

– Августа, это Тереза, она будет вести дизайнерский проект гостевого дома, – представил меня улыбающейся женщине Байрон, и та сразу же протянула в моём направлении свою свободную правую руку.

– Очень приятно, – заулыбалась она ещё шире, стоило мне только пожать её крепкую, но не бывшую крепче моей, руку.

– Взаимно, – совершила попытку улыбнуться в ответ я.

Значит, Августа. Весьма симпатичная шатенка с неестественно шоколадными глазами – скорее всего линзы – и идеально ровным бронзовым загаром, какой, как я до сих пор полагала, может встречаться только на обложках глянцевых журналов, но никак не на коже реального человека. Эта молодая и пышущая энергией женщина выглядела на пару-тройку лет старше Байрона, то есть ей было не больше тридцати пяти, но смотрелась она рядом с ним вполне гармонично, даже несмотря на то, что на фоне её загара кожа Байрона казалась немного бледной.

Неосознанно я сразу оценила увиденных детей. Девочка точно не могла быть дочерью Байрона. Навскидку ей было около семи лет, но даже если предположить, что Байрон мог обзавестись ребёнком ещё до встречи со мной, всё равно девочка слишком откровенно не походила на него, как, впрочем, не походила она и на его жену. Очевидно, девочка была рождена этой женщиной от предшествующего Байрону мужчины, но вот Хорхе. В отличие от своей старшей сестры, мальчик приблизительно трёх лет был темноволосым и более светлокожим… То есть он более походил на Байрона. Только глаза были тёмными, как у матери. И подбородок, пожалуй, тоже её…

Неожиданное осознание того, что у Берека имеется единокровный младший брат, меня ещё сильнее выбило из колеи. До сих пор я даже не задумывалась о вероятности того, что у моего сына могут быть братья или сёстры, рождённые не от меня, хотя подобные предположения могли бы быть вполне логичны… Значит, родился где-то спустя пару лет после Берека… Хорхе… Что за имя? Испанское? Я незаметно перевела взгляд на Байрона, который в это время с любовью в глазах наблюдал за своим пока ещё единственным сыном (“пока ещё” потому, что эта здоровая и всё ещё молодая женщина вполне может позволить себе произвести на свет ещё пару-тройку детишек, а не потому, что Байрон сможет когда-либо узнать о существовании Берека. Не сможет!). Неужели у Байрона есть испанские корни? Если это так, тогда и у Берека они тоже наличествуют?..

– Байрон сказал, что Ваш проект его поразил, – продолжала улыбаться Августа. –  Позволите взглянуть на него перед началом осмотра гостевого дома?

– Да, конечно, – резко оторвав изучающий взгляд от лица Байрона – за эти короткие секунды я неожиданно для себя почти убедилась в возможности течения в его жилах испанской крови – я оторвала от своей груди папку с документацией и протянула её миссис Крайтон. Той исключительной женщине, которую Байрон не захотел или не смог обмануть. Той единственной, с которой он увидел своё будущее и создал настоящую семью. Она не была мной… Я не была ей.

***

Миссис Крайтон искренне понравился мой проект, что выражалось в её красноречии, граничащим с лестью, которое ни капли меня не цепляло. Единственное, о чём я могла думать во время осмотра гостевого дома, так это о силе своего желания сбежать из него как можно скорее и как можно дальше. Этот дом, который его хозяева целиком хотели оборудовать для нужд своих гостей, в десять раз превышал размеры той узкой квартирки, в которой я ютилась напополам с Береком. На мгновение в мою голову закрался вопрос лишенный всякого желания узнать на него ответ, а потому лишенный всякого смысла: интересно, какую сумму составили бы месячные алименты Байрона Крайтона? В действительности же я нешуточно боялась даже мысли о том, что у меня имеется реальный шанс узнать ответ на этот вопрос. Я не желала, чтобы Крайтон виделся с моим ребёнком раз в неделю, чтобы мой ребёнок признавал в нём своего отца и называл его таковым, чтобы Байрон смущал и искушал Берека роскошной жизнью в виде всевозможных материальных, и только материальных, благ. Перед моими глазами неожиданно предстала картина, в которой Байрон, держа Берека за его всё ещё маленькую ручку, вкрадчиво говорит, заглядывая в омут его наивных зелёных глаз своим искушенным омутом: “Хочешь познакомиться со своим младшим братиком Хорхе? А с другими своими братьями и сёстрами хочешь познакомиться? Ты знаешь, что ты у меня не последний и даже не первый ребёнок? Есть ещё пару мальчиков от других женщин, не от твоей мамы, и ещё несколько девочек… У твоего папы было много разных наивных подружек, многие из них родили таких же красивых детей, каким родился ты. Хочешь с ними со всеми познакомиться? По понедельникам я встречаюсь с твоим старшим братом, по вторникам с твоей старшей сестрой, по средам с тобой, по четвергам с твоим младшим братом и так до воскресенья, в которое я встречаюсь с твоими братьями-двойняшками, а потом снова наступает понедельник, и всё начинается по кругу – по кругу – по кругу…”.

– Тереза, с вами всё в порядке? – коснувшись моего локтя, Августа вдруг склонилась к моему лицу.

Мы находились на втором этаже гостевого дома, который уже полностью осмотрели. Кажется, она что-то говорила о живых цветах на перилах лестницы, ведущей вниз, рядом с которой мы сейчас и стояли. Всё время этой экскурсии Байрон находился рядом, хотя детали я обсуждала исключительно с миссис Крайтон, стараясь не слишком уж вяло реагировать на энергичные предложения и вопросы своей собеседницы, но всё равно благополучно пропуская мимо ушей половину смысла её слов. Байрон же шагал чуть поодаль от нас, но я знала, кожей и затылком чувствовала, что он не отрывает от меня взгляда. Именно от меня, а не от своей жены. Как будто он желал считать с моего магнитного поля всю реакцию моего нутра целиком, уловить каждую вибрацию моего настроения, ждал от меня эмоций и, к моему почти осязаемому разочарованию, сполна получал желаемое, так как чем дольше я находилась в компании этой пары, тем больше думала о Береке, тем сильнее сжимала шлейки своей сумочки, тем меньше дышала и тем больше бледнела… Кажется, мне необходим был свежий воздух.

Словно прочтя мои мысли о воздухе, Августа, после очередной своей вдохновлённой грядущим проектом тирады, вдруг обратила внимание на меня и, спросив, всё ли со мной в порядке, поспешно и даже любезно произнесла:

– Здесь так пыльно! Я сама не могу долго находиться в этих стенах из-за этого спёртого воздуха. Наверное, нам стоит выйти на террасу.

Без грубости высвободив свой локоть из обхвативших его пальцев своей собеседницы, я с серьёзным выражением лица положительно кивнула в ответ на это предложение.

Уже спустя пару минут мы стояли на задней террасе первого этажа, смотрящей в сторону участка небольшого, но красивого лесного массива, оставшегося в Роаре нетронутым благодаря забастовке лесорубов, случившейся в прошлом десятилетии. Приходя в себя, вдыхая свежий воздух в действительно прибитые пылью лёгкие, я сейчас вспоминала о том, как в одиннадцатом классе, в компании с уже работающей тогда Риной, три дня подряд приходила к противоположному краю этого самого лесного массива, чтобы поддержать бастующих едой: наши матери готовили для этих отважных людей запеканки, лазаньи и пироги, и укладывали их в одноразовые контейнеры. Да, я думала об этом, чтобы как можно дольше игнорировать Крайтонов, которые, в отличие от меня, чего я напрочь не замечала, напротив сосредоточились на моей персоне и даже пару раз обменялись неоднозначными взглядами. Сделав ещё один глубокий вдох, я наконец заставила себя снова обратиться к своим нанимателям, произнеся свои следующие слова с явным отсутствием энтузиазма:

– Будем окончательно подписывать контракт? – чтобы мой взгляд не казался потухшим, я превратила его в холодно-отстранённый. Августа явно понимала, что что-то происходит, но никак не могла понять, что именно. Я сама не могла этого понять… Зачем её мужу просить свою бывшую любовницу оформлять гостевой домик для его жены? Это ведь… Сродни извращению.

– Конечно будем, – взяв из моих рук папку с документами, поверх которой лежал коротенький договор в два листа, Байрон безошибочно и быстро нашёл, где именно поставить свою размашистую подпись. – Нам очень сильно понравился ваш проект, Тереза. Так что мы рассчитываем на вас, – с этими словами он, пронизывая меня своими болотными глазами, чрезмерно громко, как мне показалось, захлопнул папку в своих руках и, выдержав небольшую, но напряженную паузу, передал документы в мои руки.