– Были какие-то списки? – напряглась я. – Что за списки?
– Списки
– Крайняя рациональность, если не учитывать спасение семей одарённых людей. Ведь у одного талантливого хирурга может быть очень большая и совершенно бесталанная семья.
– Для людей, не обладающих ярко выраженными талантами, в Руднике тоже имеется работа. Например, в теплицах, на ферме или на складах.
“Обслуживающий персонал нужен всегда и везде, особенно в постапокалиптическом мире”, – с досадой пронеслось у меня в голове, пока Беорегард продолжал:
– Тем более многие из них приехали с детьми, что очень важно для будущего Рудника. Сейчас здесь проживает целых четыре тысячи людей, не достигших восемнадцати лет.
– Дети – наше будущее, – криво ухмыльнулась я, думая: “Ну да, если ты не медик и не робототехник, можно быть полезным и с другого бока: не умеешь лечить людей – трахайся и производи новых, которые в будущем, возможно, будут более полезными обществу, чем ты”.
– Теона, ты всё бледнее и бледнее, – ещё сильнее нахмурился Беорегард. – Тебе определённо точно нужно хотя бы немного полежать.
– Ответь на оставшиеся вопросы, и я отправлюсь отдыхать, – гулко выдохнула я. – Почему Рудник ты решил построить именно здесь? Почему всё-таки не на острове, на котором не потребовалось бы возводить стен? И откуда у тебя была столь самонадеянная уверенность в том, что мир рухнет? Настолько самонадеянная, что ты вложил все свои средства в этот проект, из-за чего, насколько я понимаю, фактически обанкротился в Старом Мире и отчего теперь в Новом Мире ты являешься королём отдельного, независимого мини-государства?
– Почему ты так агрессивно реагируешь на меня? – прищурившись, неожиданно выдал Беорегард.
– Не агрессивно, – парировала я.
– Ладно, не агрессивно, но явно и не дружелюбно.
– Я просто устала, – решила бить непробиваемым козырем я. Непробиваемым, потому что Беорегард знал, что на самом деле дело не в моей усталости, но и противопоставить этому моему утверждению он ничего не мог. Звучно выдохнув, он всё же решил продолжить прерванную тему:
– В конце двадцать первого века начали появляться ведуны. Те самые личности, которых “нормальные” люди стали с присущим им апломбом причислять к сумасшедшим.
– Но они и есть сумасшедшие…
– Не все, – так уверенно отрезал Беорегард, что я сочла его ответ, совпавший с вдруг прозвучавшим на улице громом, чем-то из разряда нерушимой правды. В коридоре начало резко темнеть из-за внезапно набежавших туч. – Наринэ Кавоян из Мартуни не была сумасшедшей. Сорок девять месяцев назад она, в возрасте ста восьми лет, впервые за всю свою жизнь покинула Армению, с целью разыскать меня в Австрии. И разыскала.
– Сама? – мои глаза округлились.
– Нет, конечно. Ей помогла её праправнучка, тоже Наринэ, твоя ровесница. Остальные её родственники погибли во время Великого Разрыва, того самого, который подарил нам Дилениум.
– И что, тебя нашла какая-то столетняя старуха, сказала, что скоро с миром случится зомби-апокалипсис, и ты поверил ей?
– Не поверил. А потом произошло землетрясение в Йемене, рухнула валютная биржа и началась Восточная истерия. Всё это случилось всего за одну неделю и всё это старуха предсказала мне на главной улице Граца, на которой я, по её предсказанию, и столкнулся с ней повторно ровно спустя десять дней после нашей первой встречи. Когда я встретился с ней во второй раз, она сказала мне следующее: “Старый Мир падёт от Стали за девять дней. Сталь породит Металлов, Металлы спасут остатки Павшего Мира и начнут виток Новой Истории”.