– Если честно, – произнесла Шунта, придя в себя от такого заявления, – мы решили, что ты специально прилетел к нам, чтобы обзавестись хвостом.
– Нет, я прилетел сюда затем, чтобы получить ответы на мои вопросы.
– Все понятно! – воскликнула Шунта. – Мой дорогой Саймон, мы не станем тебя принуждать. Но ты должен немедленно покинуть нашу планету.
– А у вас тут есть мудрецы? – спросил Саймон. – Или мудрые женщины? – поспешил добавить он, видя, как ее брови поднялись дугой.
– Самый большой мудрец на планете – старый Мофейслоп, – сказала она. – Но попасть к нему не так-то просто. Он живет на вершине горы в Свободной Земле. Тебе придется добираться к нему в одиночку, потому что посылать туда солдат строжайше запрещено. И ты можешь не вернуться назад. Оттуда редко кто возвращается.
Как выяснилось, Свободная Земля была размером с Техас. Главным образом она состояла из гор и густых лесов, населенных дикими зверями и еще более дикими людьми. Вместо того чтобы сажать преступников в тюрьму, их отправляли туда, строго-настрого запрещая возвращаться обратно. Кроме того, любой гражданин, которому не нравилось правительство или общество, в котором он жил, был волен уйти и поселиться там. Иногда ему предлагали, причем не слишком вежливо, добровольно перебраться туда.
– Гм, – сказал Саймон. – И как давно существует эта страна?
– Около тысячи лет. Точно не скажу.
– И как давно ваша цивилизация существует в ее нынешнем виде? В смысле, как давно у вас существуют одни и те же обычаи и один и тот же уровень развития техники?
– Около тысячи лет.
– То есть за тысячу лет вы не достигли никакого прогресса?
– С какой стати? – удивилась Шунта. – Нам и так хорошо.
– Но ведь вы отправляли в Свободную Землю не только преступников, но и самых умных представителей вашей расы, недовольных существующим положением дел!
– Это прекрасно работает, – ответила она. – Прежде всего, нам не нужно тратить деньги налогоплательщиков на то, чтобы кормить преступников и давать им крышу над головой. Далее, у нас не возникает этических проблем по поводу смертной казни. Обитатели Свободной Земли убивают друг друга, но их никто не заставляет это делать. Что касается твоих наивных слов о «самых умных», легко доказать, что это не так. Умный человек приспосабливается к обществу, а не борется с ним.
– Возможно, в этом что-то есть, – согласился Саймон. – Хотя я затрудняюсь сказать, что именно. В любом случае, у меня есть ясный выбор. Кстати, а как там мой корабль? Никаких известий оттуда?
– Женщина не пускает нас на борт, но берет уроки нашего языка через люк. Мы объяснили ей, почему держим тебя здесь, и после того, как она прекратила хохотать, она сказала, что подождет тебя. Она также передавала тебе свою любовь.
– Любовь! Ну, кто бы мог подумать! – Саймон даже вздохнул. – Хорошо, я даю согласие на операцию, но при условии, что перед отлетом отсюда, вы мне его ампутируете. Я должен побеседовать с Мофейслопом.
– Уверяю тебя, хвост тебе понравится! – сказала Шунта. – Ты поймешь, как глупо требовать, чтобы его тебе ампутировали.
– Вы говорите, как представитель двухмерного мира, который боится трехмерного.
Саймон вышел из анестезии вечером следующего дня. В течение пары дней он был вынужден лежать на животе лицом вниз, но на третий ему разрешили слегка пройтись. На шестой сняли повязку. Он стоял голый перед зеркалом, а медсестры, врачи и правительственные чиновники охали и ахали, стоя вокруг него. Длинный и роскошный хвост вырастал из массивной группы мышц, которую с этой целью приживили Саймону на поясницу. Пока он мог лишь слегка им помахивать, однако его заверили, что к концу следующей недели он уже будет владеть им, как и любой докалец, не сможет лишь качаться на нем на ветках деревьев. Последнее удавалось лишь детям и тренированным атлетам.