Плотский грех

– День поминовения всех усопших, – заметил Кармайн.

Глаза Ра заплясали.

– Это так же скверно, как Хэллоуин? – спросил он.

– Для католика, я думаю, это был хороший день, но мрачный.

– Хороший, но мрачный, – торжественно повторил Ра. – На нас это не похоже.

– Разве Айвор не валлийское имя? – поинтересовался Кармайн.

– Не знаю. Знаю только, что предки Айвора были русскими – я имею в виду настоящих русских, а не захватчиков из степей. Его брак был позорным, с моей точки зрения, хотя я не помню своей матери. Иви ее помнит. Мама была шведкой по происхождению, чрезвычайно высокого роста, но позор заключался не в этом. Она была придурковатой женщиной, и Айвор это знал. Зачем он на ней женился, понятия не имею, и Иви не в курсе. Дети родились нормальными, поэтому если с ней самой что-то и было не так, оно не перешло дальше, по крайней мере в нашем поколении. Тем не менее это определенно отвратило нас с Иви от брака и произведения на свет детей.

– Когда умерла ваша мать, Ра?

– В тридцать первом году, упав с главной лестницы Басквоша. Иви говорит, она плохо владела своим телом.

– А Айвор? Что случилось с ним?

– Он умер в тридцать четвертом, – сказал Ра задумчиво. – Странное дело. Он не был стар – лет пятьдесят, не больше, – но после смерти мамы как-то зачах. Я имею в виду, он стал более пугающим, но менее заметным, если можно себе такое представить. Иви приняла на себя главный удар, а меня Фенелла еще раньше забрала воспитываться с Руфусом. Хотя доктор Нелл и ее отец любили Айвора, мы, дети, от него просто цепенели.

– Сколько лет было Иви, когда он умер?

– Моя сестра болезненно реагирует на разговоры о своем возрасте, но я думаю, ей было по крайней мере лет десять, может быть, двенадцать.

Пора было сменить тему.

– Что представляла собой Фенелла? – спросил Кармайн.

– А, вы слышали противоречивые рассказы, – засмеялся Руфус. – Ангел или дьявол, да?

– Вы правильно поняли.

– Она была и тем, и другим. Если Фенелла вас любила, то лучшего друга и союзника вам не найти. Если вы ей не нравились, в любой момент ждите беды! Какую-то часть ее оскорбительной грубости я отношу на счет ее здоровья – должно быть, это ужасно, унаследовать столько денег, приумножить их, а затем из-за тяжелой болезни не иметь возможности позволить себе все, чего так хочется: объехать весь мир на океанских лайнерах, наслаждаясь дорогими винами и изысканными блюдами, и танцевать до упаду всю дорогу от Рио до Буэнос-Айреса. Она могла лишь показывать нам с Ра фотографии в книжках, и те были черно-белые. Я знаю, что любил Фенеллу.

– И я тоже, – сказал Ра.

– Вы оба считаете ее своей матерью?