И, опёршись одной рукой на стол, он говорил дальше с той же верой в себя.
– В самом деле, я желаю добра мужу моей племяннице, а ещё лучшего желаю ей самой и дочкам, но они не удержатся на польском троне. Им для раздела будет достаточно Венгрии и Италии.
Слушатели молчали, больше всех был удивлён старый Бодча. Он не узнавал этого человека, которого помнил недовольным миром и вздыхающим по спокойствию.
Ульрих и Доброгост благоговейно поглядывали на него.
– Всё это, – сказал Бодча медленно, – возможно при милости Божьей, но на это нужно много пота и крови.
– Люди текут ко мне, прижимаются, у меня их больше, чем ожидал, – сказал Белый. – Денег мне немного не хватает, но Великопольша должна ими обеспечить. Людвик занят итальянцами, больших сил против меня выставить не сможет, тем временем я стану сильнее. Золоторыя сильна, Влоцлавек тоже будет держаться…
– Князь, вы уже выбрали вождя? – прервал пан Арнольд. – От этого многое зависит…
Князь снова улыбнулся.
– Пока его нет, – произнёс он, – сам им буду! Правда, что из монаха вдруг им стать другому было бы трудно, но у меня в крови то, что создан для войны. Только теперь чувствую, что это было моё предназначение.
Так князь хвастался, а когда выпил пару кубков и взгляд прекрасной Фриды согрел его ещё больше, он не скрывал уже, что думает добиваться польской короны.
Он говорил это с такой верой в свою судьбу и силу, что всем, даже Бодче, сомневающемуся в нём, заткнул рот. На лице Фриды отражалось каждое его слово. Она хотела бы не потерять ни одного, не уходить и не спускать с него глаз, приблизиться к нему, но забота об ужине вынудили её выйти.
Она сделала в коридоре только несколько шагов, когда при слабом блеске огня, который попадал туда из открытой двери женской каморки, увидела какую-то маленькую и пузатую фигуру, которая проталкивалась к её коленям и пыталась схватить руку.
Смех, сопровождающий это нападение, напомнил ей о Буське, который просиживал там некогда с князем, и напросился сегодня в спутники, дабы приветствовать милое воспоминание.
– Буська! Неужели это ты! – воскликнула Фрида, которой всё, что относилось к князю, было приятным.
– Я, я это, – ответил, пыхтя, малый. – Я его так просил, что он взял меня сюда с собой. О, моя королева! Как же у вас здесь хорошо и мило!
Фрида проводила его за собой в комнату. Она взглянула на него при свете огня… он показался ей очень толстым, изнеженным и старым, а такой раньше был весёлый певец и сказочник.
Он находил её красивой, как раньше, и, целуя подол её платья, повторял это. Довольная Фрида смеялась.
– Бусько, – воскликнула она, – твой пан тоже приобрёл в мужской красоте и вырос в такого богатыря. Как рыцарь выглядит!
Служка, который хорошо знал своего пана, пожал плечами.
– Моя королева, – шепнул он фамильярно, – нечего его бояться. К нему такое геройство приходит легко и легко уходит, а что он вовсе не изменился, за это я ручаюсь.