— А что, в Сибирь бы сослали?
— В Сибирь-то, конечно, не в Сибирь бы. А вот из партии, уж это как есть, попросили бы.
— За такой пустяк?
— Да он не такой и пустяк, сударыня. Разобраться если по-настоящему. Это же знак моего несогласия со многим из того, что делается-то у нас. Россия — страна особенная, особого требует к себе подхода во всем.
— Да, да, — охотно соглашалась Порция Браун, — русская душа, русская загадка…
Богородицкого позвали к телефону. Возвратясь, он обрадованно сказал:
— Сейчас приедет один молодой писатель. Хорошие рассказы о сирых людях пишет. Он, верно, не такой уж молодой. Лет под тридцать, поди. Но у нас тридцать — это еще почти младенчество. Вы, думаю, его знаете. Мамонов. Саша Мамонов.
— О, да, конечно! На Западе он становится известным. Один мой друг переводил его книжку.
Явившийся вскоре Мамонов принес две бутылки шампанского.
— Русофилы паршивые! — сказал он с порога. — Водку дуете? Так вот вам хоть по глотку напитка, который не освинячивает, а облагораживает человека.
— Познакомься, — сказал хозяин. — Мисс Браун.
— Я вас знаю, — сказал Мамонов. — Это вы пишете в некоторых известных мне журналах? — Он стал бойко перечислять названия антисоветских и полуантисоветских зарубежных изданий.
— Да, я. Мои несовершенные опыты…
— Отчего же несовершенные? Здорово даете нашим догматикам. Согласен с вами от запятой до запятой.
Его стали просить почитать новенькое. Он немного покочевряжился, потом, выпив бокал шампанского, вынул из кармана сложенные листки, стал читать рассказ. Рассказ имел двойной смысл. Речь шла о далеком прошлом, о Древнем Риме, о средних веках, но за этой декорацией легко угадывалась искусно подогнанная современность. Хозяин понимающе улыбался во все лицо. Глядя на него, улыбались и гости. А Порция Браун то и дело восторженно аплодировала.
— Это, конечно, не напечатано? — спросила она после того, как рассказ был прочитан. И когда Мамонов сказал, что нет, не напечатано, обрадовалась: будет что привезти с собой для очередных номеров журналов, в которых она сотрудничала и под своей фамилией и под псевдонимами.
Потом Мамонов провожал ее до гостиницы. Такси нигде не было, и они долго шли по длинным широким улицам нового, отдаленного района Москвы. У Порции Браун уже отказывали ноги в туфлях на высоких каблуках, которые не были рассчитаны на долгую ходьбу.
— Давайте понесу! — предложил Мамонов и тут же, на улице, благо народу было немного, подхватил ее на руки.
— А что, — сказала она, — довольно мило! Вы, оказывается, сильный.
Он склонился над ее лицом и поцеловал в губы.
ebooksa